Из толпы орали, чтобы меня добили. Всё тело отдалось болью, но житель головы заблокировал большую часть нервных окончаний. Удар копытом, а потом два удара когтистыми лапами я отвёл и вывернувшись, ударил из положения лежа в разворот ногой, пытаясь достать до головы. Этот приём давался непросто и требовал многих часов растяжек, но новое тело было словно собрано из резиновых жгутов, к которым привешены копыта и когти, так оно гнулось. В этом ударе задействованы две ноги, но мне никогда не удавалось достать противника дважды. Хотя-бы одна нога встречала блок, а чаще просто парировали или отводили первый удар, отходя от траектории второй ноги.

Бам, бам, почувствовал я единение моих копыт с головой лохматого. Будь на месте его человек или тавр, убил-бы, но он был кот с гривой. Ухо и густой мех смягчили удар, хотя вся морда залилась кровью, а ухо оторвало почти до основания. Голове тоже досталось, череп сотрясло, но не раскололо. А хотелось-бы. Продолжая экспромт, ударил кулаком в нос. Попал и сам чуть не потерял сознание от боли. Когти на сжатых в кулак пальцах подвернулись и пробили мне ладонь. Резко разжал кисть, выдёргивая окровавленные когти. Симбионт пытался остановить кровотечение, и пытался блокировать боль. Нервные окончания находились только в самом начале развития и пока мой житель головы мог управлять только основными нервными узлами понижая общую чувствительность, но не точечно.

Множество часов я провел на тренировках по рукопашному бою. Это дань традиции Преторианцев. Умение драться на кулаках никогда не пригодится космическому бойцу, но оно укрепляет тело, а самое главное дух. Здоровяк отпрянул, замотав головой, но устоял на ногах. Он был огромный и прилично превосходил меня по размеру. Народ вокруг притих. Будь на его месте кто-то поменьше, наверняка бы отправил на отдых.

— Зря. Надо было быстро сдохнуть, теперь быстро не получиться, — прорычал он, и сверкнула руна.

Плотный удар воздуха ударил меня в грудь. Пока летел, Симбионт перекинул мыслеобраз, что у меня в запястье вставлен гвоздь, он не имеет ни малейшего представления как им пользоваться и для чего он нам нужен. Кроме декоративной функции он для нас совершенно бесполезен. К общению мыслеобразами надо привыкать, и я прекрасно понял, что хотел сказать мой житель головы. Рунами тоже можно. Пришедший удар, который отправил меня полетать, скорее всего, вызвал надкол пары рёбер, но общая жесткость грудной клетки была в норме, хотя дыхание сбилось. Перекувырнулся через голову и ушёл из-под двух размашистых ударов когтистых лап. Имплант уже подтвердил, что дрались насмерть, а вернее, меня убивали. Ещё раз скользнул под руку, оказавшись сзади. Ударил копытом, стараясь попасть в коленный сустав. Попал. Здоровяк присел, на одну ногу, а я отскочил от удара когтей назад.

В меня полетела Руна с ментальной гадостью, но что это такое я не понял, и не ощутил никакого влияния. Судя по тому, как неспешно гривастый вставал на подломленную конечность, расправлял плечи, разводил руки, поигрывал когтями, шевеля пальцами, то Руна была аргументом. Разумеется, для котят, а не для обладателя симбионта, который только и делал, что со всеми возможными и невозможными мозголомами Единства сцепился.

У меня в руках оказалась Корзинка Удовольствий, подаренная Махантом. Поставил, взял расписной кувшинчик вина за изящное и длинное горлышко, а в другую скатерть. Посмотрел в глаза удивлённому гривастому и поддев ногой, швырнул продуктовый набор в его сторону. Он легко отбил увесистую корзину, но в следующую секунду его накрыла красивейшая скатерть из лучшей ткани, которую азио с особой любовью уложили в набор для пикника. Ткань была не только красива, но и прочна. Когти легко проткнули, но предмет сервировки рвался с неохотой.

Я ударил кувшином по своему копыту, и у меня в руках оказалось острое, длинное и удобное горлышко с острейшими краями. Удар. И оно воткнулось, занятому сниманием тряпки льву под подбородок. Горлышко прошло вдоль шейных позвонков, разрывая горло, а я упёр основание ладони и надавил вверх, загоняя обломок сосуда ещё дальше, полностью погружая остатки кувшина в глубину черепа. Тело начало заваливаться назад и упало всей плоскостью, окатывая всё вокруг струями крови. Из обломка керамического сосуда бил настоящий фонтан. Над телом появились звездочки. Тронул, и ко мне перешли несколько рун и капель звёздной крови.

Подбежала самка или женщина? Как правильно? Лицо было почти человеческое, с небольшими кошачьими чертами, но логика создателей этих людей мне пока была не понятна. Неужели это очередной эксперимент Творящей или кто-то после неё решил позабавиться, создав столь необъяснимый вид людей?

Она ощупывала меня и ругала за то, что я ввязался в это дело и как обычно был придурком, и то, что меня не убили, было чудом, но она самолично готова это исправить, если я возьмусь за старое. Ещё раз присмотрелся к окружающим. Тело вполне человеческое, чуть больше волос, но не шерсть, а просто лёгкий пушок из мягкого, почти невидимого волоса, ближе к подшёрстку. Морда да, похожа на кошачью, с длинными ушами, руки вполне себе, только пальцы чуть подлиннее, завершавшиеся внушительными когтями. Главное, по привычки в носу не начать ковырять, чтобы мозг не проткнуть, а то руку я себе уже повредил, привычно сжав кулак. Поэтому здоровяк и не понял, что я буду прямой в нос бить, потому, что я тут один «кулакастый», а другие свои руки берегут. Копыта. Ноги как у людей, просто вместо лодыжки добавлен подвижный сустав и ещё одна кость, превращающаяся в копыто. Тело очень гибкое и пластичное. На моей памяти, так изгибаться не могла даже Склизкая, а она была действительно пластична.

Народ гудел и даже устроил небольшие, но тихие драки по поводу жратвы, которая разлетелась из корзинки. Я глянул на вцепившуюся в кусок мяса парочку. Они смутились, с неохотой протянули мне кусок, но я просто махнул, что мне на это плевать и делёж продолжился. Женщина, которая меня ругала, пыталась было отнять жратву, очевидно решив, что я такой добренький, потому что сильно пришибленный, но я придержал:

— У нас полно еды, — и поднял с земли пакеты сублимата.

Местные делили натуральные продукты, зло рыча и шипя, жрали с пола, но на брикеты пищевого концентрата внимания не обращали. Сублиматы в армейской упаковке лежали совершенно спокойно, и никто даже не пытался поднять эти трофеи.