У меня сердце куда-то упало. Мы с мужем разом обернулись.

Эйдэн, скрестив руки на груди, насмешливо наблюдал за нами. Выглядел он неважно, каким-то усталым и злым.

— Иди своей дорогой, — процедил Кариолан.

— Малыш, если я и в этот раз соберу тебе шатёр, то я туда лягу сам, — рассмеялся Эйдэн. — С твоей женой ты тоже не в силах справица, как и с её собацкой?

— Р-р-р!

Седьмой ворон вспыхнул, сжал эфес сабли.

— Не твоё дело.

— Отцего ж? Завтра мы будем под стенами Старого города. День-два, и наш каган заберёт принцессу в свой ойкан. А затем мы отправимся биться с Великим Ницто, в которое твой отец не верил, пока Ницто его не сожрало. Если ты не посеешь семя на свою пашню, то это придётся делать мне, как поруцителю на свадьбе. А я, знаешь ли, не люблю пухлых дев.

— Эйдэн, — воскликнула я, — пожалуйста…

Третий поднял широкие брови и насмешливо улыбнулся. Он нарывается на ссору, но зачем? Разве в прошлый раз он не уклонялся от неё?

— Не смей говорить о моей жене! — зарычал Кариолан.

— Отцего ж? — ледяным тоном поинтересовался Эйдэн. — Своей-то у меня нет. Если бы у твоего отца в голове был не воздух, а разум, он не обвинил бы меня перед каганом. Если бы меня не бросили в яму, мою жену не принесли бы в жертву. Я рад, что Ницто не подавилось Седьмым вороном. Но смерть мужцины меньше, цем смерть двух женщин. Разве не так?

— Ты хоцешь мести? Я готов. Но не задевай мою жену.

— Нет! — крикнула я. — Какая месть? Впереди бой с Великим Ничто, не время…

Но Кариолан оглянулся и одним взглядом попросил меня не вмешиваться. Я сообразила, что позорю мужа, и закусила губу. Ох, какая муха укусила Эйдэна?!

— Мальцик готов помахать железкой? Мальцику будет больно.

— Только трус говорит тогда, когда время говорить оружию, — резко ответил Кариолан.

Его сабля лязгнула, выходя из ножен. Эйдэн тоже вынул свою и замер, поигрывая клинком. Вокруг нас начал собираться народ. Я закрыла лицо ладонями, не в силах смотреть на происходящее. Они сошли с ума! Что Эйдэн творит? И… кто может это остановить?

— Ух ты! — прошептал за мной нежный девичий голосок. — Я чуть не пропустила самое интересное!

Я оглянулась. Позади стояла Мари и в восторге смотрела на застывших друг напротив друга воронов. Кариолан ринулся вперёд, и я уже больше не отводила глаз от бойни.

«Что он делает? Что он делает?!» — мысленно вопила я, до боли стискивая пальцы.

Сабли со свистом резали воздух, глухо звенели друг от друга. Пару раз Эйдэн чуть не разрубил Кариолана напополам, ещё трижды — едва не срезал ему голову. Все атаки младшего Третий отбивал с лёгкостью или уходил из-под удара. Кариолан скользил ужом, а вернее гадюкой, нанося колющие удары, Эйдэн — танцевал. Его сабля рубила и резала. Я не могла оторвать от неё глаз, заворожённая смертельным танцем.

— Как красиво, — хрипло прошептала Мари над моим ухом.

Красиво? О нет! Это было ужасно. Я сотню раз умерла за те минуты, которые длился поединок. Противники сошлись в коротких схватках раз шесть, а на седьмой — я не поняла, как это произошло — Риол упал. Что-то красное поползло по снегу.

Эйдэн, присевший на полусогнутых коленях, пружинисто выпрямился, опустил клинок вниз, вытер полой плаща и прямо посмотрел на меня. Я как раз перевела взгляд с красного пятна на ворона.

— Ты… это… это же…

Третий усмехнулся, как-то криво и зло, со стуком вложил саблю в ножны. Отвернулся и пошёл прочь. Меня словно швырнуло к мужу, я упала рядом, осторожно перевернула его побелевшим лицом вверх. Из разрезанной куртки текла кровь.

О Боже…

— Риол, — прошептала я, трясущимися руками пытаясь развязать пояс куртки, — нет, пожалуйста, нет…

Гарм завыл. Рядом со мной сел кто-то тёмный, отстранил меня.

— Не мешай.

Быстро развязал куртку, кинжалом разрезал рубаху, обнажая рану. Затем приподнял раненного за плечи.

— Май, сядь так, чтобы он мог к тебе привалиться. Да, так. Герман, зови шакалов Кара. Или воронов. Элис, ты меня слышишь? Да?

Я посмотрела на него. Заморгала глазами, пытаясь сфокусировать внимание.

— Нужна кипячёная вода. Мы отнесём его в шатёр Эйдэна. Сделаешь?

— Да, — прошептала я, вскочила и бросилась в шатёр Кары.

Схватила котелок, выбежала наружу, быстро-быстро моргая, чтобы прогнать ненужные слёзы. Воду мне дали прямо из котла одного из костров. Она была горячей. Когда я вернулась в шатёр, Бертран уже устроил пострадавшего так, чтобы тот сидел. Принц удерживал Кариолана за плечи, а не очень знакомый мне хромой и горбатый ворон изучал рану. Затем прижал её чистым платком. Обернулся.

— Вода? Хорошо.

Встал, подошёл, закрепил котелок над огнём, бросил туда каких-то трав.

— Мешай, — велел мне и подскакивающей походкой вернулся к раненому.

Они с Бертраном принялись раздевать Риола. Затем Ыртаг — я вспомнила как звали Четвёртого ворона — намочил кусок чистой ткани и принялся промывать рану. Затем снова перетянул её.

— Это опасно? — спросила я.

Ыртаг покосился в мою сторону и безэмоционально ответил:

— Да. Тепло и покой. И контроль. Нужно наблюдать и ждать. Я останусь в шатре. Нужно слушать кровь и дыхание.