— Не нарушил, — отозвался я. Вставать не стал. В конце концов, парень относился к числу наших врагов, так что это было не обязательно. — Присаживайтесь.

— Благодарю, — парень устроился в кресле, которое я поставил так, чтобы между нами был журнальный столик. — Полагаю, мой приезд вас удивил.

— Само собой. И заинтриговал.

Успенский кивнул, словно что-то такое и ожидал услышать.

— Не знаю, в курсе ли вы, маркиз, но уцелевшие члены нашей семьи скрываются в городе. Мой отец до последнего не верил в поражение, но теперь он решил, что нет смысла сопротивляться. Очевидно, что ваш клан победил, — тон у моего собеседника был мрачный, говорил он с нотками горечи. Было заметно, что ему очень не хочется признавать поражение. — В общем, барон Успенский желает сдаться под гарантии сохранения жизни ему и тем, кто сложит оружие вместе с ним.

— Не вижу причин отказывать, — сказал я. — Это верное решение. Война окончена, и незачем проливать лишнюю кровь. Но почему вы обратились ко мне? Я всего лишь управляю одним из уделов. Вам нужно было всё это сказать Его Светлости князю Шувалову.

Успенский покачал головой.

— Мой отец хочет сдаться именно вам, маркиз.

— В чём причина такой причуды?

— Видите ли, Ваше Сиятельство, всё, что у нас осталось, — это Дар. И мы хотели бы его сохранить. Отец просит вас принять его капитуляцию в обмен не только на жизнь, но и сохранение Дара.

— Но вы могли бы договориться об этом и с князем Шуваловым.

— Отец хочет получить гарантии лично от вас, маркиз.

— Увы, я не распоряжаюсь такими вещами. Всё решает Мессия.

— Ну, замолвите за нас словечко.

Ясно: барон Успенский, как и большинство аристократов, не верит в то, что я пророк, и считает, что я просто нашёл способ лишать Даров. И, надо заметить, он совершенно прав.

— Меня смущает, что это нарушит регламент, — ответил я. — Капитуляция должна происходить главе клана.

— Далеко не всегда, если позволите заметить.

Я кивнул.

— В боевых условиях — конечно. Но не теперь, когда война официально закончена.

— Я уверен, князь всё поймёт и не станет возражать.

— Об этом нужно спросить его. Передайте отцу, что я согласен на его условия, но мне необходимо заручиться одобрение князя Шувалова. Позвоните вечером.

Мой собеседник поднялся.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Мы очень на вас рассчитываем.

— Мои люди вас проводят.

Когда Успенский вышел, в гостиную заглянула Аглая. Я махнул ей рукой, приглашая.

— Что скажешь? Как тебе показалось предложение барона?

— Как по мне, оно дурно пахнет, — ответила Падшая, входя. — Я почти уверена, что Успенские что-то готовят. Вам следует быть очень осторожным, если вы собираетесь принимать капитуляцию барона.

— Вот и я так думаю. Но мне даже интересно, что они задумали.

Сняв телефонную трубку, я дождался, пока меня соединят с секретаршей, и сказал:

— Звонок князю Шувалову. Срочно.

Соединили меня быстро.

— Алло? — раздался на том конце голос Его Светлости.

— Простите, что отрываю от дел, но есть новости. Нужна ваша консультация.

— Слушаю, Николай. Или разговор не телефонный?

— Да нет, ничего такого. Ко мне только что приезжал сын барона Успенского.

— Так…

— Его отец желает капитулировать.

— Отличные новости. Мы никак не можем его найти. А почему он обратился к тебе?

— Я задал тот же вопрос.

— И?

— Барон просит сохранить Дар его рода. Он почему-то решил, что это зависит от меня.

В трубке раздался короткий смешок.

— Понятно, — сказал Шувалов. — Что ж, его можно понять. Что ты ответил?

— Что должен прежде поговорить с вами. Должен ли я настаивать на вашем присутствии при капитуляции?

— Хм… Наверное, нет. Это может быть воспринято двусмысленно.

— Признаться, мне тоже так кажется. Не будем давать пищу для пересудов.

— Вот-вот. Пусть все думают, что ты обнаружил барона и вынудил его капитулировать на месте.

— Принято, Ваша Светлость.

— Тогда действуй. По большому счёту, если барон сдастся, это может послужить примером остальным членам Фиолетового клана.

— Я тоже так думаю.

Закончив разговор, я позвонил по оставленному сыном Успенского номеру. Трубку взяли сразу.

— Да?

— Маркиз Скуратов. С кем имею честь?

— Барон Успенский.

— Мне передали ваше предложение.