— Николай, ты же понимаешь, что сейчас ты для одних чуть ли не святой и пророк, а для других — опасный человек, способный лишать Дара целые рода?

— Отлично понимаю. Но что я могу поделать? Не игнорировать же призыв Мессии.

— Давно ли ты стал истово верующим? — усмехнулся Шувалов.

— С тех пор, как мне явился посланник Спасителя.

— Ясно. Ладно, играй в это, сколько хочешь. Но имей в виду, что на данный момент ты главное оружие нашего клана. Мы не можем позволить кому-то тебя прикончить. А желающие точно появятся. Возможно, прямо в этот момент где-то кто-то обсуждает, как от тебя избавиться.

— Это вполне вероятно, — согласился я. — Но что вы предлагаете?

— Ты должен оставаться в замке.

— Идея хорошая, но как же школа?

— Плевать! Какая сейчас школа, если вот-вот начнётся война с Фиолетовыми?!

— Но они её не объявляют. Даже на дуэль меня не вызвали.

— Пытаются выиграть время, чтобы получше подготовиться. Мы не дадим им этого сделать. Придётся объявить войну самим.

— На каком основании?

— Придётся создать повод.

— Например?

— Сымитируем покушение на тебя и обвиним Фиолетовых. А затем назовём войну священной. За пророка и так далее.

— Тогда уж лучше за Мессию, — ввернул я.

— И за него тоже, — кивнул Шувалов. — Согласен?

— Отличная идея, Ваша Светлость. Но я всё сделаю сам.

— Хорошо. Полагаюсь на тебя.

Следующим ко мне притащился отец Адриан. Тоже недовольный, ясное дело. Но у него настрой был, всё же, иного толка.

Когда мы расположились в новой, только что отремонтированной гостиной, которая предназначалась специально для приёма гостей такого рода и была оснащена самыми новейшими системами безопасности и быстрого реагирования, включая ведение и аудио и видеозаписи, а также была оснащена всяческими ловушками и прочим, жрец начал так:

— Ты, сын мой, наверное, понимаешь, что сунул палку в муравейник. И не просто сунул, а знатно в нём поворошил.

— Увы, я был вынужден, святой отец. Сами знаете, кто мною руководил.

— Допустим. Но сейчас дело не в этом. Вернее, не совсем в этом. Твоё выступление привело к самым серьёзным дискуссиям в Святейшем Синоде. И мне поручено передать тебе резюме.

— С удовольствием и почтением выслушаю, к чему пришли отцы церкви.

— Ты на данный момент стал фигурой не только политической, сын мой, но и религиозной. Видит Спаситель, мы не хотели, чтобы это случилось.

— Я и сам не грезил о подобной роли, святой отец. Не я себя выбрал.

— Да-да, это понятно. Тем не менее, так или иначе, ты стал избранным. Тебя уже называют пророком и прочными звучными именами. Когда я приехал сюда, то видел собравшихся у ворот людей. Полагаю, они стоят там, желая увидеть заступника. Тебя.

Я развёл руками.

— Не могу же я их разгонять.

— И не нужно. Что сделано, то сделано. Назад не воротишь. Ты стал, в некотором роде, духовным лидером. И раз уж церковь не смогла это предотвратить, то должна это, по крайней мере, использовать.

— Вы весьма откровенны, святой отец.

— Не вижу смысла ходить вокруг да около. Ты не глупец, сын мой, и сам отлично понимаешь: я не преувеличиваю. Церковь не хочет тебя обманывать. Но просит пойти ей навстречу.

— Разумеется, я готов.

Жрец кивнул. Как мне показалось, с облегчением.

— Полагаю, ты в курсе, что по городу ползут слухи, будто ты не просто длань Спасителя, а, ни много ни мало, он сам.

Я удивлённо приподнял брови.

— Я, святой отец?

— Именно. В качестве аргументов приводится ряд совпадений с пророчеством о пришествии Мессии. И, надо признать, они, действительно, есть.

— Какие, святой отец?

— Неважно. Нам… то есть, империи, не нужен Спаситель. Но духовный лидер необходим. Слишком много волнений, слишком много конфронтаций. Требуется тот, кто сможет сплотить народ. Например, с помощью веры.

— Но я лишь скромный служитель Мессии, его инструмент.

— Скромность — это хорошо, — кивнул отец Адриан. — Никто тебя на роль Спасителя и не прочит. Это было бы уже чересчур. Но как ты смотришь на то, чтобы Церковь публично признала тебя пророком? Это выгодно и тебе, и нам. С одной стороны, ты сможешь закрепить свой статус и даже поднять его, а также получишь защиту от посягательств аристократов, которые не посмеют пойти против Церкви. С другой — мы сможем…

— Контролировать меня.

— В хорошем смысле, сын мой.

— Не сомневаюсь, святой отец. И благодарен. Мне, и правда, нужно указать путь.

— Хорошо. Значит, договорились?

— Думаю, да.

— В таком случае, — жрец подался вперёд, пристально глядя мне в глаза, — может, объяснишь, как ты лишил Дара целый род?

Ожидаемый вопрос.

Я виновато развёл руками.

— Вы не первый, кто меня об этом спрашивает. Увы, но я могу лишь повторить то, что уже говорил не раз. Мне было указание воли Спасителя через его посланника.