Выставив пере собой меч скорее для запугивания, ежели для атаки, я нырнул в туман. Мокрый песок оставил на себе два десятка отпечатка моих ступней, после чего я резко взял вправо, а потом резко — влево. Мне хотелось появиться неожиданно, увидеть первым её взгляд, который мне сразу же всё расскажет. Который мне сразу же всё откроет.

В белёсом тумане показался серый силуэт. Резко затормозив, я снова ныряю вправо, делаю шагов пять и обрушиваюсь на тень. Всё получилось так, как я и планировал.

Она смотрела туда, где я был шагов двадцать назад. А когда я вынырнул перед ней из тумана, она так и продолжала стоять, замерев с выставленным перед собой ржавым мечом. Всё, что она успела — повернуть голову.

Огромные выпученные глаза остекленели от страха и беспомощно вперились в моё лицо. Рот безмолвно раскрылся, тонкие губы скривились от ужаса. Как я и предполагал: женщине около сорока. Лоснящаяся чёрная грива аккуратно собрана на затылке в длинный хвост тонкой кожаной ниткой. Редкие седые пряди, тонкие морщинки на лбу и вокруг глаз. Загорелая кожа как из солярия! Серое льняное платье, испачканное по пояс свежей грязью, выдавали в ней обычную крестьянку. На деву-воительницу, да еще и ведущую за собой три сотни солдат она явно не тянула. Будь передо мной Осси — я бы еще поверил, но тут… точно нет!

Из её горла начал медленно вырываться вой. Я заткнул ей рот ладонью и крепко прижал к себе. Её меч застрял у меня между левой рукой и рёбрами, а мой повис рядом с её щекой.

— Тише, — шепнул я ей на ухо. — Не шуми.

Я отодвинул её голову и заглянул в глаза. Страх разрастался с каждой секундой, словно мох. Под моими пальцами нежная женская кожа на щеках побелела. Подбородок еле заметно затрясся. Она моргнула — и с уголков глаз потекли слезы. Она дёрнулась. Это моя вина, грубая кровавая корка на моей ладони ранила её кожу. Я ощутил горячую кровь, выступившую крохотными капельками, словно конденсат на стеклянной бутылке. Любопытно… Безумный коктейль из сотни различных гормонов растекался по всему женскому телу. Мне стало ясно, откуда у нас такой высокий уровень храбрости, уверенности и борзости. Моё появление быстр проветрило женский организм, но кое-что здесь так просто не выветришь. Кое-что еще долго будет созревать в женском чреве, перенасыщая организм гормонами. Она беременна… Плод созрел, четвёртый месяц.

— Успокойся, — гаркнул ей в лицо. — Я не причиню тебе вреда. Мне хочется убрать руку и дать тебе хоть что-нибудь сказать, но, если ты вздумаешь орать, мне придётся тебе причинить боль. Мы поняли друг друга?

Вместо ответа — её меч упал к моим ногам, после чего она кивнула головой. Девушка моргнула еще раз, и новая струйка слёз пересекла её лицо. Она явно напугана, и очень сильно.

Медленно, я убрал ладонь с её лица. На её коже еще долго держался бледный след от моей пятерни и десяток мелких царапин, оставленных грубой коркой на моих пальцах. Следом за моей рукой от её губ потянулись три тоненькие лески. Женщина закрыла рот и густая слюна, выделенная страхом, тут же оборвалась.

— К… кто… — подборок женщины трясся как сумасшедший. — Кто ты?

— Я же тебе говорила. Я — Инга, из деревни Оркестр. А тебя как зовут?

— Ю… Юстина…

— Отлично! Юстина, не бойся меня.

— Ты… — в её глаз вдруг появилась наглость, губы налились яростью. — Ты одна из «кровокожих»!

По-прежнему сжимая женщину в крепких объятиях, я почувствовал в её теле нарастающее напряжение. Юстина словно налилась силой, но справиться с моими руками не смогла. Нужно её успокоить.

— Да, я «кровокож», но я не одна из них. Я сама по себе. А скорее, я против них. Понимаешь?

— Нет…

Я слышал громкие удары её запуганного сердца. На лбу выступили холодные росинки пота. Никакой опасности она больше не представляла, и продолжать держать женщину в страхе не было никакого смысла. Я выпустил её из своих объятий.

Юстина слегка покачнулась, но глаз с меня не спускала. Свой меч я быстро спрятал в ножны за спиной, её ржавый — поднял с земли и протянул ей рукоятью вперёд. Она что-то обдумала, после чего приняла мой подарок, и так и осталась с ним стоять; ножен в её наряде я не заметил.

— Червяк! — Дрюнин крик вырвался из тумана. — Ну что там у тебя?

— Всё в порядке. Дай мне пару минут.

Молчание тумана я расценил как понимание.

— Юстина, мне нужны ответы. Хорошо?

Женщина послушно махнула головой.

— Откуда ты и куда путь держишь?

Утерев грязным рукавом слёзы и оставив на щеках серые разводы, Юстина, недолго думая, обернулась назад, и уставилась на туман с неприкрытой надеждой, словно кто-то сейчас вырвется оттуда и спасёт её.

— Кто там? — спросил я. — Не бойся, мы никому не причиним вреда.

Она вдруг осознала всю обречённость ситуации. Спастись у неё и у того, кто прячется в тумане нет никаких шансов. Бежать — самоубийство. Звать на помощь — выдать всех остальных и подставить под удар. Она не имела никакого права мне верить, а тем более доверять, но будучи загнанной в тупик она имела лишь один выход. Она приняла верное решение. Лучшее, в котором есть хоть какие-то шансы на спасение.

— Хорошо, — в её голосе снова появилась железная уверенность. — Пойдёмте.

Женщина шагнула в туман, я — следом. Шаг за шагом в голове нарастал лошадиный трёп, сильно отвлекающий меня от происходящего. У меня даже появилось желание прибить этих кобыл, как только я их увижу! Но я передумал, стоило нам к ним подойти. На краю дороги выстроился в длинный ряд целый обоз из потрёпанных повозок, запряжённых парами лошадей. Рядом на влажной траве возле потушенного костра сидели женщины и дети. При виде меня мамки тут же похватали своих отпрысков. Поднялся визг, вой и детский плач.