— Пришли, — констатировал Дрюня. — Теперь главное нам не обосраться.

Дрюня посмотрел на свою ладонь, на которой блеснул серебряный кулон. Капли дождя разбивались о крохотный бараний рог и как куски битого стекла разлетались в разные стороны, тут же скрываясь в глубоких трещинах гнойной пластины.

Осталось дело за малым.

Сильный ливень помог нам подобраться к деревне поближе, но мы прогадали. Нас заметили еще тогда, когда очередная молния накрыла лес, дорогу и доспехи пол сотни солдат своим ярким светом. А потом…

А потом небо почернело еще сильнее. Оно стало каким-то густым и непроглядным, как моторное масло, текущее по драному линолеуму. Вглядываться в черноту за ответами было уже поздно, когда мы услышали до боли знакомый свист.

— СТРЕЛЫ! — взревел Дрюня.

Он быстро притянул к себе Осси и скрыл её под собой, повернувшись к смертельному облаку своей широкой спиной. Незамедлительно мы все последовали примеру своего командира.

Стрелы забарабанили по нашим уродливым доспехам как декабрьский дождь лупит по металлической крыши псих-диспансера. Нам было страшно, но дисциплинированный взвод не дёрнулся. Никто не дернулся, даже когда стрелы умудрялись вонзаться своими наконечниками в узенький слой сукровицы, что протекал между пластинами доспеха. Плащ Дрюни усеяли десяток небольших дыр, пару стрел застряли, и так и остались висеть, даже когда воин выпрямился.

Осси осталась невредимой, ни одна из стрел не коснулась её тела. А вот я… Я мог только догадываться о толщине брони, защищающей мою плоть, но в данный момент меня больше беспокоило совсем другое. Меня беспокоила прочность моей брони. В спину ударила волна боли, словно сотня разгневанных шершней кинулись жалить мою кожу.

Поймав удивлённый взгляд Дрюни, я закинул руку за спину. А вот это любопытно! Ладонью я нащупал деревянные древки и мягкое оперение торчащих из моей спины стрел. Выдернул одну и поднёс к глазам, чтобы с пристрастьем рассмотреть стрелу, которая вполне может убить меня, если выпустить её мне в сердце с пары метров. Таких странных наконечников я еще не встречал. Он был выточен толи из какого-то морского камня, то ли из какой-то редкой древесины. Шершавый и острый как бритва по обеим краям. Я покрутил наконечник белёсого цвета перед носом, вглядываясь в каждую тончайшую трещинку и бороздку, портившие аэродинамические свойства, но, видимо, здесь на это всем плевать. А потом мне в голову закрались сомнения на счёт моих версий о материале. И чем дольше я рассматривал обоюдоострый наконечник, сумевший прошить мой доспех, тем больше я склонялся в сторону новой версии, что сделан он был далеко не из камня, и тем более не из дерева. Кость… Я могу ошибаться, но, судя по всему, он сделан из кости.

Когда я начал выдёргивать остальные стрелы из своей спины, Дрюня яростно зафыркал. Зачем-то снял секиру с бедра. Ситуация его вывела из себя окончательно. Гневный взгляд с трудом мог прятаться за узкой щёлочкой прикрытых век.

— Ждите меня здесь! — проорал он. — Червяк, закрой собой Осси.

Вытащив из спины последнюю стрелу и бросив её на землю, я послушно встал напротив рыжей воительницы и принялся смотреть в спину уходящему от нас друга. Тяжёлый шаг выплёскивал лужи, попадающиеся ему под ноги. Плащ волочился по песчаной дороге, оставляя за собой еле заметный след.

Незамедлительно в небе появилась очередная туча. Свист сотен стрел пронзил окружающий нас воздух. Я накрыл Воительницу, но ширины моего тела было недостаточно для полной безопасности. Несколько стрел прошили мой доспех, а одна — вонзилась Осси в бедро. Лужа под ногами быстро окрасилась в красный, воительница мучительно взвыла. За случившееся я почувствовал свою вину, но иначе я поступить никак не мог.

Дрюня не заметил нашего происшествия. Стряхнув с себя десяток стрел, он пошёл дальше, к забору. И пока он шёл, мне нужно было заняться Осси.

Я подозвал одно из салаг к себе. Мне не хотелось, чтобы еще одна шальная стрела попала в Осси. Ширины наших двух спин как раз хватило, чтобы с головой накрыть женщину. Теперь надо заняться раной. Нужна было повязка, я быстро нашёл решение. В голове всплыли воспоминания, как Осси рвала на себе рукава, чтобы остановить моё кровотечение.

— Снимай жилет, — сказал я Осси.

— Зачем? — она пыталась замаскировать боль в голосе, но стоны её выдали с потрохами.

— Мне надо перевязать тебе ногу.

Неохотно, но Осси вытянула руку из правого рукава. Больше мне и не требовалось. Я схватился за рукав рубахи и резко дёрнул на себя. Ткань лопнула, раздался хруст, сменившийся женским стоном. Оторванным рукавом я быстро обхватил бедро воительницы выше стрелы, туго стянул и завязал оба конца в узел.

Я уже хотел было вынуть стрелу, как вдруг булькающий рёв полного гнева пронёсся через всю дорогу. Обернувшись, я увидел Дрюню, стоявшего в нескольких метрах от высокого забора.

— Не стреляйте! — вопил он. — Мы пришли с миром!

— Ты хоть видел себя? — огрызнулись с верхушки деревянной стены, увенчанной острыми кольями. — Боюсь у нас разные понятия о мире!

В ту же секунду в грудь Дрюне ударил десяток стрел. Отскочив от непробиваемого доспеха, все они упали на землю, не причинив никакого вреда. Я начал опасаться непредсказуемости моего друга. И в подтверждение моим опасениям уродливая секира обратилась в сторону забору и медленно поплыла по воздуху, так, чтобы все, кто сейчас кинули взоры на уродливого воина осознали всю ту угрозу, что может обрушиться на их пустые головы в один миг.