Нас с матушкой сопровождал большой отряд стражников, среди которых, к своему неудовольствию, я увидела знакомое лицо Эйфара Гоара.

Пока ехали по городу, мне пришлось довольствоваться крытой каретой, но стоило лишь нам пересечь городские ворота, к неудовольствию матушки я потребовала подать жеребца.

Я пустилась вскачь, оставляя своих путников далеко позади себя. До моего сознания постепенно доходила истина, которую я не осознавала до этой минуты - насколько же ограниченной была моя жизнь в столице. Только сейчас я поняла, насколько я истосковалась по свободе. Теперь-то я поняла, почему ещё никто не смог насильно заставить одарённых жить в каменных джунглях с искусственными островками дикой природы.

Там, за спиной, остался город, которые на долгие месяцы стал моей тюрьмой. Да, богатой, да красивой, но всё же тюрьмой. Золотой клеткой, из которой мне удалось вырваться пусть и такой страшной ценой.

Для принца, ценителя всего изысканного и красивого, я была лишь неким редким и прекрасным сокровищем, драгоценностью, которую он поймал в свои сети. Он никогда бы не выпустил меня на волю, а я, наивная, поверившая его любви, добровольно заточила свою сущность в клетку.

Наконец мы добрались до пристани Халис.

– Море такое спокойное!
– восторженно воскликнула матушка.
– Если мы отплывем сегодня, то уже через три недели будем дома!

Я впервые за последние два месяца рассмеялась. Открыто и непринуждённо.

– Слышал бы тебя отец, матушка! Он-то гордится тем, что мог показать тебе столицу, а тебя, оказывается, это вовсе не интересовало! Ты хочешь домой. Впрочем, как и я!

Матушка посмотрела на меня и улыбнулась.

– Слава всём богам, ты вновь весела!

– Я даже не знаю, счастлива я или нет, - честно призналась матушке. Правда уже не так остро чувствую печаль. Я просто рада тому, что вскоре мы окажемся в стенах родного дома.

Нам помогли сесть на пришвартованное к пристани судно. Отец, который до этого времени предпочитал отмалчиваться, зычным голосом отдавал приказы на погрузку нашего не хилого багажа.

Честно признаться, но кроме золота меня больше ничего в нём не интересовало. Украшения, которые напоминали мне о прожитых днях? Платья и наряды? Я не стала от них отказываться лишь по одной причине - их можно было выгодно продать в любое удобное время. Пусть лежат, пока не придёт их час.

Тепло попрощавшись с отцом, я оставила родителей на едине. Кто знает, когда ещё отцу удастся вырваться домой...

*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***

Интересная все-таки эта штука – магия. Вроде она одна из значимых частей мира, одинаково влияющее на все живое, где бы оно не находилось. Но вот парадокс - чем дальше я отдалялась от столицы Юраккеша, тем лучше я себя чувствовала. Задышала так, словно с моей души разом сняли все оковы. Все же правы оказались большинство учёных, заявлявшие, что ведьмам не место в городе. И это действительно так.

Как не крути, а я была счастлива в Ашаваре. Только за погоней семейного счастья я упустила одну немаловажную деталь – я больше не обычный человек, а одаренная богами. Ведьма в простонародье. Забыла о том или просто не желала осознавать, что моя сущность не приемлет оков. Любых. Даже брачных, которые так или иначе подразумевают те или иные запреты.

Теперь-то мне стало понятно, отчего все одаренные стремятся к воле и не терпят ограничений. Теперь-то я поняла, что едва не угодила в искусно расставленные сети не только принца Хасиба, но и его величества Амира Второго.

Боги и на этот раз уберегли меня от неправильного шага. Жестоко, конечно, но от этого никому из нас не деться. Хасиб, впрочем, как и король, переступил черту, за которой следует немедленное наказание – смерть.

Король в отличии от своего брата действовал более решительно. Во время моей последней аудиенции с Амиром Вторым, мне даже на мгновение показалось, будто он испытал неимоверное облегчение, услышав, что я хочу вернуться домой. Видимо понял, что удержать меня силой и обманом – это не лучшая идея. За такое можно оказаться и на смертном одре. Поэтому как можно быстрее освободил меня от всех обязательств и отпустил с миром.

Я возвращалась домой. Туда, куда стремилось мое сердце, туда, где я чувствовала себя свободной и непринуждённой. Те месяцы, что я прожила в столице, оставили в моей душе неизгладимые шрамы, но я понимала, что только дома я окончательно смогу прийти в себя и начать жить заново. Без груза прошлого.

Море было спокойным и безмятежным. Легкий ветерок играл с парусами, подгоняя наше судно только вперед. Солнечные блики, отраженные от зеркальной поверхности воды, ослепляли и дарили спокойствие.