Никогда ещё не видел, как в масле борются кошечки! Особенно, если учесть их воинственный менталитет. И тот факт, что дерутся за самого желанного самца.

Это должно быть хотя бы забавно! Особенно, когда публика собралась фелисов в сто пятьдесят. При этом меня не заботит возможный конфуз, потому что эти сучки и так в мини–коже ходят, а это развратнее некуда. И на тренировках у них порой то сиська выпадет, то пиздёнка. Мне ли не знать, как кошаки с бабами охотно тренируются, чтоб на это поглядеть. Ну и отвлечься, по морде получив.

Успел заметить, как мои жёнушки перед фелисами задницами виляют. А взгляды такие неприступные, что прям ипать королевы.

Первой выскочила бороться златовласая синеглазая Гайрана, у которой, видимо, больше всех чешутся руки и одно место. А то и два. Ростом с меня, мощная, как Вебисида. Против неё вышла светловолосая сисястая воительница по имени Жасси. Чуть поменьше габаритами и не сильно раскаченная, более женственная, бёдра округлые, несмотря на акцент в сторону груди и попа неплохая. Соперница златовласки, явно уступающая по мощи, не выказала особого энтузиазма. Но во взгляде серых кошачьих щёлочек можно уловить огонь. А значит, бой обещает быть интересным.

Выступая в роли рефери, я вышел к рингу. И поманил пальцем обеих. Слишком уж они взвинчены. Златовласка без сисек предпочла топик, вторая эластичный лифчик от купальника, в котором её буфера смотрятся просто сногсшибательно. У обеих шорты, под которыми стринги резинками торчат. Мммм, то, что надо.

— Чтобы бой был честным, я вынужден вас обыскать на предмет оружия, — выпалил. Потому что очень уж захотелось их полапать!

Кошаки завыли, воительницы из числа зрителей зарумянились и ротики раскрыли.

А участницы сразу затушевались.

— Да где тут прятать кинжал? — Возмутилась златовласка, когда её первой начал тискать. Но тут же и замолчала, когда под топ полез, тревожа сосочки плоской груди.

— Так, здесь ничего, — комментирую, кошку аж шатает, приходится придерживать. Хвостик у неё пушится слегка, значит, нравится ей всё. На самом деле такое палево с этим хвостом. Только самые матёрые фелиски умеют скрывать эмоции, но в целом, хвост — это отличный индикатор. Главное верно уметь читать.

Честно, и не собирался доводить до такого разврата, но они слишком напряжены и воинственны, как бы друг друга не передушили. Вот чего я больше всего боюсь. Поэтому перед боем немножечко их возбуждаю.

Веду ладонь по животику к лобку.

— Может когда уединимся, этим займёшься, Крис, — шипит Гайрана. — Ты меня позоришь.

— Да вы в коже ходите, как шлюхи, вот где стыд да срам, — огрызнулся. — А ну стой смирно. Или выбывай из борьбы.

— Я выдержу и это испытание, — выпалила с гордо поднятым подбородком и мощные ноги чуть шире расставила.

Полез под шортики спереди и по трусикам до самой промежности довёл. Второй рукой сзади меж ягодиц по тонкой ниточке пальцем пропутешествовал. Горячо у кошки там, ух, горячо. Хвост ещё больше пушится. Фелисы подхихикивают. Ну морды, спугните мне ещё.

— И здесь ничего не прячет, какая умница, — отпустил я златовласку, которая аж затряслась от злости. Но тут же выпалила:

— Ты пожалеешь об этом.

И посмела ведь вякнуть.

— Так, подождите, не всё проверил, — снова её привлёк за таз.

— А это чтоб не пиздела по чём зря, — шепнул ей в кошачье ушко со вздыбленными волосиками.

Сзади на этот раз под трусики руку сунул. Меж булок каменных, которые она нехотя разжала, и по сильно сжатому сфинктеру пальцем прошёлся, чувствуя, как она вздрагивает. Кончик хвоста тоже дёрнулся непроизвольно. И дальше до письки, где в щель не полез, а лишь смазки чуток взял, какой оказалось в избытке. И назад.

Снова на анус палец уже влажный нацелил, возмутилась сразу, чуть было ягодицами мне запястье не раздробив.

— Расслабься, сказал, — рыкнул на неё, придерживая второй рукой за живот. Покорно выполнила, но с мольбой посмотрела. Поздно, крошка! Надавил средним пальцем уже со смазкой, вводя по самое небалуйся с трудом и глядя, как расширяются у неё глаза и нервно едва заметно подёргивается хвост. Палец в попке обволокло плотно под утробный тихий рык.

Вытащил уже под униженный явно не контролируемый писк, хлопнул по раскаченной попе звонко.

— Поговори мне ещё, — пригрозил непокорной.

Молчит, стоит краснющая, как варёный рак. Хвост поджала гладкий.