— Не трогай их, поздно, — слышу от подружки.

Неподалёку их лодка небольшая, под скальный срез забилась, поэтому сразу и не увидели.

— Почему у них броня в ошейники не втянулась, как у тебя? — Спрашиваю.

— Солдаты боевой короны не достойны, — ответила, вздыхая. — Только самые заслуженные получают великую честь Ящера. А эти, жадные и никчёмные. Поплатились за своеволие.

Нихрена не понял, ладно.

— И чего они сюда полезли? — Интересуюсь, думая, как же им всё–таки помочь.

Синеволоски ведут себя так, будто нас тут нет. Как животные, или малые дети.

— Как чего. За артефактами сподобились, — фыркнула Айлин, кивая на кучу. — Кто, думаешь, копал и внимание регектов привлёк?

— А что тут искать–то? — Усмехнулся. И увидел!

Канистра из песка торчит уже из выцветшего пластика. Твою ж дивизию! Подскочил, а там лишь кусок от ёмкости. Но точно такие с горючкой я и являл в старые добрые боевые времена.

Подождите! Она про ракету свою говорила, что её запустили на «артефакторном» топливе, потратив всё, что есть. А вдруг это они на моём бензине космический старт замутили? Забавно, если догадка будет верна. Насобирали полных канистр по островам и залили в баки. Представляю Айрин в роли Юрия Гагарина. Вперёд! Так, а какие сюрпризы остались в мире Жон ещё?

Поискал, покопался среди плетёнок, веток пальм, прочего мусора. И охренел, когда цинк от автоматных патронов вытащил чем–то пробитый, соответственно негерметичный уже. Расковырял золотыми когтями: часть патронов отсутствует, другая уже ракушками и ржавчиной покрыта.

И что это может значить!? Кто–то из нас троих пилотов был здесь в прошлой жизни?! Очень похоже, что история в некотором роде повторилась когда–то и здесь.

— И давно вы бензин с патронами по островам собираете? — Обернулся к Айлин.

И увидел, как она горло девушке дорезает! А эти даже и не кричали, не позвали на помощь!

У меня аж дыхание перехватило, и ужас нахлынул, как живой.

— Ты что творишь!? — Рявкнул на Айлин, подскочил и оттолкнул, легко заваливая на песок.

Лужа крови вылилась целая из девки. Жертва уже не дышит. Руки потянул лечить, а поздно. Никакой реакции. Вторая бедолага тоже носом в кровавом песке лежит неподвижно. Эту кровожадная Айлин ещё раньше прикончила.

— Нахера?! — Навис над придурошной маньячкой.

Смотрит в ответ с глазами, полными слёз.

— Они потеряли себя, — давит из себя слова. — Это лучшее, что я могла сделать.

— Убить?!

— Да, Крис! Убить! — Осмеливается ещё и кричать на меня. — После насилия Либру теряют рассудок. Эти понесли он пятипалого, вскоре их муки станут невыносимы, а от стонов начнут сходить с ума все вокруг. Когда исчадие родится, оно всё равно убьёт мать. Это уже не самка Либку, не солдат, а безмозглый инкубатор. Что так смотришь? Не знал? Да откуда тебе знать. И не вздумай считать меня монстром, я следую закону Либру, высеченному на Камне предков. И я тоже способна сострадать.

Опустила глаза, плач стал бить всё сильнее.

— Так это… после секса с регектами вы теряете рассудок, или после любого секса? — Спросил неуверенно, вспоминая, как она отреагировала на собственное возбуждение в полёте. До которого я и довёл.

— Любого, — выдавила и вообще разрыдалась.

Получается, она мне не врала. Так… хреново дело.

Подскочил, опустился к ней и обнял. Подалась с охотой и начала реветь уже мне в плечо. Я как раз втянул броню, чтоб ей было удобнее по тонкой ткани ресницы мокрые размазывать.

Глажу по спинке, утешаю. Так и сидим минут десять.

— Раньше бы я и слезинки не проронила. А после твоего мира, не могу так, — мямлит, немного успокоившись. — Какая же я жалкая теперь.

— Наоборот сильная, прекрати, — шепчу, поглаживая по апельсиновым волосам.

— Теперь ты понял? — Спросила, отпряв. Смотрит глазищами заплаканными, шмыгает покрасневшим носиком. Ох уж эти веснушки.

— Что понял? — Уточняю, не отпуская её.

— Каков наш мир, каковы мы.

— Да не поверю, что прям после оргазма ты совсем дурочкой станешь. Ну неужели никогда не было у тебя? — Стону.

Прыснула от смеха. Закивала.

— Ну вот. Может, у этих жаб перекаченных просто бактерии пагубные или яд какой–нибудь нервно–паралитический, убивающий мозг. Вот вы и приплели к этому свою несостоятельность.

— С нашими мужчинами то же самое, поверь.

— А с нашими? — Спрашиваю с надеждой.

Пожимает плечиками. Вздыхает.

— Так оргазм всё–таки можно получать? — Интересуюсь ласково.

Едва заметно кивает, краснея!

— Но без, хм… ты понял, — добавила, ясно смущаясь.