Омбера пустили сразу, с его кивка и нас нехотя. Прошли пять дверей, смахивающих на шлюзы прежде, чем выйти в обширный цех, где идёт суета по всей площади. И в основном мелькают мужчины! Ну, наконец–то, подумал на радостях, но быстро перестроился, когда к Омберу побежали местные охранницы.

Отмахнувшись от них, профессор провёл меня с сенаторшей через всю прощадку до арки, где новый пост. Снова несколько шлюзов, и вот она, заветная комната, смахивающая на библиотеку, а ещё на музей старинной техники.

— Это наш секретный Архив, — прокомментировал Омбер, кивая на стеллажи с ламповыми телевизорами, видеомагнитофонами, приёмниками, проводами…

Зашли за стеллажи, где стоит тумба, похоже, с подключенной техникой, уже запылившаяся. Тут и кресло напротив, куда предложил мне присесть.

Устроился я без вопросов на просиженное кресло из коричневой кожи. Сенаторша встала в сторонке, тоже озираясь, будто здесь никогда и не была. Омбер засуетился, всё подключил, кнопки со знанием дела пощёлкал, ламповый телек включился и зарябил белыми помехами. Профессор достал прямоугольную пластиковую пошарпанную кассету из коробки с отдельного стеллажа! И вставил в магнитофон, который поскрипел минуты полторы, а затем пошла чёрно–белая картинка.

На экране темнота сменяется отдалением фигуры, а затем возникает человек, усаживающийся перед камерой. Лет сорока, вроде тёмные волосы, выразительное лицо. Чувство теплы по груди разлилось, будто отца своего вижу. Он в комбезе пилота, серьёзный такой. Смотрит минуту, что–то перечитывает с бумажек на столе. За спиной каюта нашей станции. Качество плёнки так себе, картинка постоянно дёргается, пятнами рябит, как у старой киноплёнки.

Умом понимаю, что это я. Но чувство такое, будто всё же это другой человек. Который начинает говорить голосом совершенно мне незнакомым, да ещё и с дребезжанием, явно из–за хреновых колонок ну и качества плёнки:

— Дорогие жители мира Жон. Меня зовут Павел Дубов. И это моё Послание для вас. К сожалению, вынужден констатировать тот факт, что ваш родной планетарный мир более не существует, он изничтожен расой землян, возомнившей себя богами. Теперь вы находитесь на путешествующей по просторам космоса Станции на одном из Девяти Заповедников, горстку вашего народа просто решили сохранить из гуманных соображений, то есть по доброте душевной. Ваш Заповедник числится в системе Ось–Ядро, как Седьмой. А теперь подробнее об этом…

Тот Я стал подробно разжёвывать, как расположены Платформы, и где Ядро, что такое Ось и с чем всё это едят.

Теория закончилась и человек снова начал лирику:

— Так вышло, что наши мнения разделились. И лишь я готов делиться с вами информацией. Прощу прощения за допотопную технику. Такая дольше сохранится, такую не вычислит наша Система, не считает с неё, не сотрёт дистанционно. Такую и вам проще освоить.

Зачем мне это? Всё просто. Не хочу, чтобы столь прекрасный мир сгинул. Террагенезис уже заполнил все платформы жителями миров, но наш путь по Галактике продолжается. А это значит, что рано или поздно к вам подселят иных. Кто это будет неизвестно. Но вы должны готовиться к войне. Чтобы выжить.

В целях общей безопасности корабля все цивилизации миров искусственно отброшены в развитии, как говорят у нас, до Средних веков. Чтобы у вас не было шанса восстать против Системы. Данный процесс регулируется нами путём наблюдения, а также тем, что в Заповеднике вы не найдёте ресурсов для передового развития.

Однако, не всё так грустно, как звучит. Для существования Заповедников Системе пришлось не исключать определённые элементы, которые мы и используем. А теперь смотрите сюда.

Два проводка вытягивает из–под стола, лампочку демонстрирует загорающуюся.

— Вот это электричество, – комментирует. — Которое я и предлагаю вам освоить, чтобы защититься…

Рассказывает на пальцах, как его создать. Очень даже грамотно. Периодически возникают странные помехи, изображение дёргается, слова пропадают, хотя смысл не меняется от этого. Видимо, очень старая плёнка, износили уже в прокате.

Значит, не с острова Ящера идея. А моя информация.

В принципе, смысл ясен. Мысли о другом. Похоже, в нашей троице главного экипажа возникли разногласия. И насколько серьёзные? Хм… получается, я ещё до прибытия нашей экспедиции к Гра гулял по мирам. Сочувствовал, жалел. А что делали Леонид и Анна? Интересно, сколько ещё сюрпризом меня ждёт от себя самого.

— Вырубай, — говорю неожиданно устало.

Омбер подходит и щёлкает кнопку, смотрит на меня вопросительно. Нет, даже пытливо.

— Вы не удивились, — констатирует, убирая обратно в коробку кассету очень аккуратно.