Он посмотрел на меня с любопытством, но промолчал.

— Повторяю вопрос! — Снежинский даже не повысил голоса. Но в комнате ощутимо похолодало. — Итак. Вы…

— Да, именно я.

Память, чертова память. Рядом с этим человеком мне всегда будет холодно и неуютно. Оленька Барятинская его любила. Ольга Бородина испугалась почти до мокрых штанов, когда впервые встретила. Потом возненавидела. За дело. А я просто не хочу его видеть. Но…

— Меня зовут Ёж, и я знаю эти земли лучше, чем кто-либо другой.

Снежинский поморщился, а Виктор подошел ко мне ближе. Его взгляд потяжелел, стал оценивающим, но не лишенным уважения.

— Наслышаны о ваших навыках, — сказал он. — Нам нужен кто-то, кто сможет провести нас до Лилового озера и обратно. Второе обязательно. Всех троих.

— Безопасность — мое второе имя, — шутливо бросила я, пытаясь разрядить напряженную атмосферу. — А первое такое: слушать и выполнять все команды беспрекословно! Это понятно?

Я не боялась, что Игорь узнает мой голос. Корень пня-шатуна не только оставил почти незаметный шрам на щеке, но и захлестнул горло, повредив голосовые связки. Ничего не осталось от девичьих колокольчиков.

Спустя полчаса я покинула контору, имея в кармане подписанный контракт. Я бы хотела отказаться, но… сумма была такая, что разом приближала мою свободу на добрых несколько лет. Собственно, этих денег хватит и на выкуп, и на какое-то время после.

Я шла по улочкам пограничного городка, где каждый камень за пять лет стал знакомым, словно старый друг. С площади за третий угол, потом мимо резных наличников, заборов и коньков на крышах к старому дому на окраине, где ждала Марфа.

Марфуша, как я ее ласково называла, была не просто служанкой, но и спутницей в моих невзгодах. Единственная, кто меня не бросил после ритуала и изгнания из рода. Для всех она моя мать, а для меня — надежный тыл.

— Эй, Ёж! — Лемешев появился из-за угла неожиданно. — Погоди. Дело есть.

— Ну? — не слишком вежливо откликнулась я, даже не думая останавливаться. Надо ему — догонит. Внутри все напряглось и подобралось в предчувствии опасности.

Догнал и пошел рядом.

— Сердечников не отсыплешь? В императорской лавке закончились. Плачу в полтора.

— А в ухо, Лемех? — хмыкнула я. — За контрабандой иди к кому другому. Будешь приставать — свистну.

— Да ладно тебе. — Димка Лемешев все так же шел рядом и улыбался во все тридцать два. — Подкатов не понимаешь?

— Чего? — искренне удивилась я. — Это подкат?

— Ты подумай, Ёж, — уже гораздо серьезнее посмотрел на меня Димка. — Наша семья — самая богатая и влиятельная в этом медвежьем углу. Еще немного — и выйдем на губернский город. А там и до столицы недалеко. Чего тебе, век по болотам таскаться, а?

— Пф-ф-ф! — Я резко свернула в сторону. Тут доска в заборе давно болталась на одном гвозде. Раз — и нет меня. А с обратной стороны эту доску можно и дрыном подпереть.

— Поищи невест в другом месте, Лемех! — пожелала я на прощание. И пошла своей дорогой, не слушая, что он там ответит. И так настроение в хлам, еще и этот… Черт! Мне не нужны неприятности с самым влиятельным семейством в этой дыре. Если Димитрий упрется, а его поддержат старшие Лемешевы — меня даже Петрович не защитит. Ладно… как-нибудь. Все равно завтра в долгий рейд.

Кто ж знал, что встречу я эту занозу гораздо раньше, чем думала. Будто мало мне было неприятностей на сегодня.

После встречи с Лемешевым я спешила домой как никогда. Марфа уже ждала меня на пороге, ее взгляд говорил о том, что ужин готов, а новости дня — ждут обсуждения.

— Не поверишь, кого я сегодня встретила. — По въевшейся привычке я первым делом скинула куртку с отражающими вставками и особенно тщательно вымыла руки. Сегодня граница капризничала, как привередливый кот на пороге весны, пришлось влезть в ближайший муравейник чуть ли не по локти.

Аномалии, или, как их тут называют, заповедники, — это нечто вроде белых пятен, привязанных к определенным точкам на карте. Законы физики и магии там играют в прятки, забывая, кто ведущий.

За несколько веков кланы выяснили только одно: в гуще искаженной реальности их родовая сила бесполезна, как зонтик против снежной бури. При попытке уничтожить такой заповедник магия может взбеситься и превратить в белое пятно на карте целую страну.

Кланам пришлось смириться, что у простых людей без силы есть нечто, без чего боярские снобы не выживут. Только тот, в ком не осталось или никогда не было и капли родовой силы, сможет не только войти в заповедник, но и провести с собой магов.

— Я уже всему что угодно поверю. — Марфа посмотрела на меня с таким выражением, будто язык ей жгла неприятная новость. Ее обычно румяные щеки, похожие на две сдобные булочки, сегодня казались недопеченными.

— Что?! — Я даже на мгновение забыла про Снежинского.

— Уведомление пришло. Из столицы едет кое-кто из Барятинских. Похоже, решили проверить, как мы тут обустроились и откуда деньги на взносы в родовую казну. Дом-то вместе с лавкой все равно принадлежит Барятинским. И мы обязаны их принять. Они над нами властны, пока ты не добудешь именное дворянство и не выйдешь из-под опеки рода.