— Это вы — господин Клементель? — я с улыбкой шагнула вперёд. — Я Викторьенн де ла Шуэтт, и мне рекомендовали посетить вас.

— Одно мгновение, и господин Клементель выйдет к вам, госпожа, — мужчина поклонился и исчез.

Приказчик? Сортирует клиентов на входе?

Господин Клементель появился из внутреннего помещения — стремительно и легко, и был он молод, лет так тридцати, не более. Аккуратный парик, изящная вышивка на одежде, застёжка в шейном платке, кольца с камнями.

— Приветствую вас, госпожа де ла Шуэтт, — он раскланялся перед нами. — Что вам угодно?

— Здравствуйте, — я подавила в себе не слишком уместное желание пожать ему руку. — Нам с госпожой де Тье — это моя родственница и подруга — нужны украшения, которые мы могли бы надеть на ближайший бал.

— Вы желаете приобрести или взять под залог? — поинтересовался ювелир.

— Приобрести, — кивнула я. — На шею, на руки, возможно — гребень или шпильки в причёску.

— Что вам предложить — драгоценные камни, цветные камни, золото, серебро?

— Золото, — выдохнула Тереза. — И… камни!

Господин Клементель вопросительно взглянул на меня, и я кивнула — да, предлагайте.

— Прошу вас пройти внутрь, — с поклоном он распахнул дверцу в той самой стойке, и мы прошли внутрь. Прислуга осталась ждать нас.

Второе помещение оказалось заметно светлее, и в нём мы увидели несколько стеклянных витрин, да каких — с магической подсветкой! У Терезы загорелись глаза, она принялась рассматривать всё, что там искрилось. А я наблюдала с улыбкой. И решила — оплачу, что попросит. Ну заработаем же ещё?

— Ваша родственница уже выбирает, а что угодно вашей милости? — спросил ювелир.

— Я думаю. Скажите, это всё — ваша работа?

— Моя, и ещё некоторых знакомых мастеров, с которыми у меня договор. Я помогаю им продавать. Расскажите, в каких цветах будет ваш наряд, и я подумаю, что предложить вам.

— Жемчужно-серый и жемчужно-розовый.

— Минуточку, — он вышел куда-то внутрь дома, а через небольшое время вернулся с футляром, и открыл его передо мной на столе.

Жемчужное ожерелье в три нитки, серьги — бледно-золотая оправа и крупные грушевидные жемчужины, и браслет в три нитки. Жемчуг — нежно-розовый, изумительного оттенка… и подходит к отделке платья. То, что надо, верно.

— Могу я примерить?

— Безусловно.

Дальше под охи и вздохи Терезы я снимаю с шеи косынку и примеряю бусы — она помогает застегнуть, и серьги, и браслет.

— Мне кажется, Викторьенн, тебе нужно именно это, — выдыхает Тереза.

— Вот и я так же думаю, — киваю. — Значит, я выбрала. А что для тебя?

— Я даже не знаю. Моё платье персикового цвета, что к нему подойдёт?

— Сейчас посмотрим, — улыбнулся мастер.

И принёс ещё один футляр, в котором мы увидели жемчужные бусы — несколько штук.

— Можно вот эти, — Тереза осторожно показала пальцем на крупные жемчужины тёплого тона.

— Можно, госпожа де Тье, — отвечал мастер с поклоном, и застегнул бусы на её шее.

На мой взгляд, крупноваты… но то я, а по горящим от восторга глазам Терезы я поняла, что она ни за что не расстанется с мечтой об этих бусах. К тому же, мастер нашёл и серьги — с такими же крупными и круглыми жемчужинами.

— Тебе идёт, — улыбнулась я. — Берём.

И пока под взглядом Терезы мастер упаковывал наши покупки, я тоже пошла рассмотреть витрины. И упёрлась взглядом… во что-то.

Брошь в серебряной оправе — букет, лепестки цветов из розового кварца, так мне кажется. Очень тонкая работа, на серебряных листиках видны все прожилки.

Россыпь мелких фруктов из серебра — просто яблоки, груши, гроздь винограда. Тыква. Несколько штук — на крохотном серебряном блюде.

Я ещё дома любила всякую миниатюру, у меня была и небольшая коллекция фигурок по фильмам, в отлично сшитой одежде и со всякими мелкими штуками в руках. Но в последний год я все их продала — потому что это деньги, и немалые, а деньги были нужны. Сейчас же… я увидела какой-то отголосок, не иначе.

— Подскажите, господин Клементель, для чего эти прелестные мелкие фрукты на блюде?

Он улыбнулся.

— Просто так, для радости и красоты.

— А букет?

— От букета отказался клиент, сказал — недостаточно гармоничен и совершенен.

Интересно, кто это у нас такой? Да мало ли, я пока знаю далеко не всех местных жителей.

Мысль копошилась и шевелилась.

— Кажется, я люблю несовершенное. Второго такого ведь нет?

— Нет, он единственный в своём роде, — подтвердил мастер.