Подышав на руки, чтобы немного их отогреть, Карл прокомментировал:

— Мороз нынче лютый, аж кости ломит!

Я согласился с его словами и открыл ящик.

— Она прекрасна! — воскликнул Лестер. — Ты превзошёл все мои ожидания!

Она идеально вписалась в интерьер, освещая атриум мягким светом. Лестер был вне себя от радости и рассыпался в благодарностях.

А после я включил лампочки. Лестер с Карлом прищурились от яркого света и ахнули от восторга. Глаза Лестера округлились от завораживающей игры света, а потом стали ещё больше, когда я взял кусок металла с крепления стенки коробки и сделал себе надрез на руке.

— Зачем? — воскликнул мой новый товарищ, а потом увидел, как рана стягивается прямо на глазах, и вновь поражённо спросил: — Ты и так умеешь?

Я же покачал головой и, показав на люстру, сказал:

— Она умеет.

Ветер выл за стенами поместья, словно разъярённый демон, царапая когтями морозного воздуха по стёклам окон. Мы проследовали в трапезную, и Лестер хлопнул в ладоши, и тут же из-за резной двери выскользнула юркая служанка в кокошнике.

— Принеси нам горячего сбитня! Да погорячее, чтоб искры из глаз посыпались!

Я не знал, что такое сбитень, но когда его принесли, я увидел перед собой горячий напиток. Ароматный пар, настоянный на травах и мёде, щекотал ноздри, а вкус… Взрыв тепла и пряностей прокатился по телу, словно миниатюрный ядерный взрыв, но исключительно приятный. Пока я медленно потягивал напиток из резной деревянной кружки, Лестер внимательно наблюдал за ним.

— Ну что, согрелся? — спросил он, сам не спеша потягивая напиток.

— Да, благодарю, друг.

Слуги же в это время начали накрывать на стол. Длинный дубовый стол ломился от яств: пироги с мясом и грибами, копчёная рыба, соленья, квашеная капуста и, конечно же, огромный окорок, источающий соблазнительный аромат. Как же всё разительно отличалось от моего прошлого приёма в этом поместье, когда нас встретил тот сумасшедший старик.

— У меня есть пара предложений, — воскликнул Лестер, — но всё после еды, нечего разговаривать на голодный желудок! Ешь, гость дорогой, ешь, не стесняйся! У нас для тебя стол всегда полон!

И мы ели. Ели молча, сосредоточенно, с аппетитом. После трапезы Лестер откинулся на спинку стула, довольно поглаживая живот.

— Ну что, Олег, ночь на дворе. Погода не шепчет. Оставайся у меня! А утром вместе съездим на рудник, там нагружу тебе кристаллов.

В его голосе не было приказа, только радушное приглашение. Отказываться было бы глупо, но завтра забирать кристаллы мне будет неудобно.

— Благодарю, Лестер, но не могли бы мы забрать их на обратном пути? Я везу на соседний рудник оркам, в частности Мауру, светильник, изготовленный лично для него. И если мы об этом говорим, то хочу попросить тебя о просьбе: я хотел оставить телегу у тебя на хранение, а на обратном пути забрать.

— Конечно, конечно! Давай так и поступим. А что за светильник?

Закончив трапезу, мы пошли к карете, где я её оставил, и вернулись в атриум, где работники уже под потолком крепили люстру.

Я включил светильник, а Лестер спросил:

— Она тоже…?

— Нет, — покачал я головой. Самим фактом народного светильника Лестер тоже впечатлился, но стиль орков его совершенно не впечатлил.

Он уже понял, насколько ценную вещь я ему привёз, и заплатил мне золотом в два раза больше оговоренной цены, хоть я поначалу и отказывался.

Сейчас накопленных монет мне хватало, чтобы взяться за реализацию практически любого проекта, но создать свою, хотя бы, мастерскую и нанять людей, я до сих пор себе не мог позволить. Идти ва-банк, отдавая потенциально практически всё золото, мне было некомфортно, вдруг я потом «по миру пойду»?

Переночевав у Лестера, я проснулся от яркого солнечного света, который влез в окно комнаты, заставив поморщиться. «Опять этот огненный нахал, — подумал я, — неужели нельзя дать хоть немного поспать?» Но времени на сон не было.

Позавтракав и попрощавшись с Лестером, я отцепил повозку и уже налегке отправился к Мауру. Без люстры я ехал значительно быстрее, позволяя себе не ехать так же мягко, подпрыгивая на ухабах. Страдала только отдельная часть моего тела, подпрыгивающая на, пусть и мягком, сиденье. Дорога была незнакомой, ведь эту часть пути мы добирались уже пешком, то и дело сбегая от диких животных.

Других путников здесь было не много, но иногда я всё же обгонял телеги крестьян, вызывая их удивлённые взгляды.

Вскоре дорога начала портиться, и я стал понимать тех, кого совсем недавно обогнал. Всё-таки не просто так они ехали настолько медленно. Ухабы и рытвины превратили поездку в адскую тряску. Меня подбрасывало так, словно я участвовал в кулачном бою с самим дьяволом. Пешая прогулка в течение нескольких дней с Валерой и Микси уже не казалась настолько плохой. Я сбавил скорость практически до минимальной, и всё равно на особо удачных ухабах мне казалось, что карета вот-вот развалится.