В общем, отряд был заряженный, причём по полной.

Среди них, что для Алексея было, наверно, удивительнее всего, он смог разглядеть и Анну. Девушка, судя по её поведению и прочим признакам, уже успела освоиться в лагере и теперь была словно рыба в воде.

Старшая из сестёр недоумённо смотрела парню глаза в глаза, будто бы спрашивая, какого чёрта тут произошло. Он же лишь пожал плечами в ответ.

Не мог же он прямо тут вскочить и сломя голову понестись к ней разъяснять ситуацию. Его бы просто не поняли!

В лучшем случае наградой за такую выходку мужчины послужили бы несколько ударов дубинкой по голове или телу. А в худшем… в худшем бы его просто и без затей нашпиговали свинцом!

Хотя насчёт свинца вопрос был открыт, всё же боевые патроны ВС РФ внутри себя имели вместо свинцового сердечника стальной…

– Тела забрать, через полчаса-час приведите кого из небоёвок, пусть уберут тут всё.

Приказ полковника был абсолютен. Ему не требовалось ни повышать голос, ни как-то иначе воздействовать на своих подчинённых. Всё сделали быстро, чисто и без лишних слов и пыли.

На освобождённые от трупов места тут же была посажена постепенно отходящая от увиденного регистраторша. Ей старый военный не пожалел налить грамм сто коньяку из своих собственных, личных запасов.

– Выпей, дочка, полегчает. Так, а теперь вернёмся к вам, – он перевёл взгляд с неё на всё ещё сидящего с щитом в руках Алексея. Просто так расставаться со своим шансом на спасение парень не собирался. – Да убери ты это чёртово уродство уже! Никто не будет на тебя нападать здесь… Я обещаю!

– Ха! Нашли дурака!

Полковник, глядя на это, лишь закатил глаза. По его лицу отчётливо было видно, насколько сильно его задрало происходящее. Мягко говоря, очень сильно, но что уж тут поделать?

Усевшись обратно во главе стола, он достал из ящика стола папку с документами внутри. На её лицевой стороне красной краской были отпечатаны два слова: «ОСОБО ВАЖНО».

– Узнаешь? Рылся тут недавно в вещах прошлого владельца, и представь, что нашёл! Ни много ни мало, а целую стопку дел разного, кхм… калибра. И среди них был и ты! – он подтолкнул папку в сторону Гриднева, та остановилась практически перед ним. Буквально чуть-чуть не доехала. – Эвона как свезло!

Алексей воспринял её появление холодно. Мужчина молчал, со смешанными чувствами разглядывая лежащие перед ним на столе документы. По большей части ему было плевать, но и некий интерес всё же был. Поэтому он решился и подтянул папку к себе, но ничего нового не нашёл.

Всё описанное внутри уже было известно ему. Даже наоборот, там много чего не хватало, и это многое было действительно важно.

– И? – коротко бросил Гриднев.

Молодой мужчина понимал, что полковник не просто так показал ему сие материалы. Если он до сих пор не пустил его и клона в расход или, например, не приказал своим молодчикам запереть обоих в кутузке до выяснения, то главе поселения явно что-то было нужно.

Оставалось лишь понять, что именно. И Алексей выжидал дальнейших слов и действий военного, попутно, аки лёгкий роман, почитывая собранное на него дело. А тот, видя малую заинтересованность собеседника, не заставил себя долго ждать:

– Знаешь, парень, я ведь тебя не осуждаю. Вся эта шобла успела испить немало кровушки честного народа… В том числе и нас!

Полковник дважды легонько хлопнул себя по груди, тем самым показывая, кого именно он имел в виду. Там на небольшой нашивке «золотыми» нитками аккуратно было выведено «Вооружённые силы России».

– Но ты и сам пойми, массовое убийство, только официальными жертвами которого числится десяток человек, в том числе и мэр с начальником полиции города, не может пройти бесследно..!

Слова полковника буквально выдернули из событий прошлого не самые приятные воспоминания, которые парню, мягко говоря, хотелось бы забыть, да поскорей.

– Не бойтесь, товарищ начальник, не прошло… – Алексей с болью и тяжестью вспомнил те длинные, томительные и, казалось, бесконечные три дня, проведённые внутри лаборатории в попытках перепилить наручники, застёгнутые на его руках, и за ожиданием создания номера Один.

Но помимо этих дней, в голове мужчины мелькали и несколько более давние дни, события которых были ничуть не лучше. Перед глазами Гриднева до сих пор отчётливо стояли картины совершённых им бесчинств по отношению к проворовавшейся верхушке города.

Многих он тогда положил, но совесть его не мучила. У него были собственные причины, да и в его же собственных глазах он сделал всё правильно.

Отношение встреченных им на его жизненном пути полицейских и полковника говорило о том же. Именно они (полиция и военные) понесли наибольшие тяжбы после пришествия на пост новенького мэра с какой-то птичьей фамилией. Её парень, к сожалению или к счастью, так и не смог запомнить.