Его младший брат ревел, как ребёнок, жалуясь ему, словно его обидел кто-то из взрослых и ему требуется защита.

У лорда даже в прошлой жизни не было брата, и он только на Лимее обзавёлся им, поэтому ему были чужды такие отношения.

Больше всего ему нравилось, что Андрос уже взрослый, а если ещё и ненавидит, то вообще замечательно, ведь тогда не надо о нём заботиться.

Правда прямо в этот момент Виктор жалел его, потому что тот действительно искренне жаловался.

— А чего ты от меня-то хочешь? Я вообще не твой брат и никак не мог тебе помочь, — спросил он.

Граф, вытирая рукавом мундира слёзы, посмотрел на него красными жалостливыми глазами.

— Ты ведь давно в его теле, почему ты был против меня? — после этого абсурдного обвинения молодого человека словно прорвало, и понеслись ещё более нелепые обвинения: — Ты не думал о том, что я хотел дружить со своим старшим братом? Все вокруг твердили, что ты недостоин, и поэтому мешали мне! А когда ты наконец стал сильнее, то вёл себя, как наш отец, и поэтому он стал уделять тебе ещё больше внимания, совсем забыв обо мне и маме!

Виктор, глядя на него, задумался над этим.

Из воспоминаний его вырвала ворочающаяся Сильвия, и он вновь лежал, глядя на потолок.

Только теперь он, кажется, что-то понял.

Все эти обвинения не касались его никаким боком, а то, что произошло дальше, тем более.

Когда они общались, вошла Мелиса, которая долгое время стояла в стороне, слушая их разговор, после чего подошла и, опустившись рядом с ними на колени, протянув руки, обняла Андроса, а затем подозвала Виктора.

Лорд тогда смотрел на них, недоумевая, что происходит, ведь они оба знают, что в его теле чужое сознание, однако Мелиса сказала то, что и заставило так задуматься Виктора.

« Ты не настоящий сын Александра, но именно ты считал нас своей семьёй больше, чем настоящий, а мы этого не ценили».

Глядя в потолок кареты, Виктор понял, что он действительно заботился об этих двоих, как о своей семье.

Хотя он каждый раз искал оправдания своим действиям в помощи им, однако любой мог понять, что делается это потому, что лорд действительно хотел, а не потому, что это было выгодно или необходимо.

Даже сознание прошлого хозяина тела всегда противилось его действиям, и это также не могло являться оправданием.

Когда Мелиса протянула к нему свою руку, он вновь поддался чувствам и принял объятия женщины, которую никогда не считал своей матерью, ведь его настоящая мать осталась на Земле и являлась для него единственной, в чей адрес из его уст звучало слово «мама».

Виктор многое испытал в этом мире, словно хотел получить всё, чего не имел в прошлой жизни, и полноценная семья являлась одним из пунктов в длинном списке.

Лёжа глядя в потолок, лорд слушал, как дождь барабанит по крыше, а вокруг слышится стук копыт лошадей и редкие возгласы рыцарей на улице.

Сквозь весь этот шум снаружи раздался тонкий голос Людвика, занявшего вместе с братом место оруженосцев при господине.

— Ваша светлость! Стены Тиаманта!

Виктор ничего не ответил, так как воспоминания о произошедшем во дворце Шерманин не на шутку озадачили его.

Сильвия, лежавшая рядом, потянулась, а затем, открыв глаза, резко накинулась на руку и со всей силы укусила её, отчего лорд с хохотом отскочил к противоположной стенке экипажа.

Если и были в мире женщины, которые всегда знали, как приободрить его, то это однозначно жёны Виктора.

Спустя три дня после прибытия в Тиамант, Виктор встал ранним утром, чтобы заняться делами, и отправился в тронный зал.

На удивление, ему нравился дворец герцога, который хоть и нельзя было сравнить с его собственным, который ещё не завершил строительство, но уже являлся грандиозным сооружением, однако всё равно производил впечатление своим дизайном, масштабами и интерьером.

В первую очередь, это здание находилось за пределами города и включало в себя множество сооружений вокруг, а также парки, леса и два озера.

По территории его можно было сравнить с небольшим городом, где проживало порядка двух тысяч человек, из которых около тысячи являлись слугами, а остальные были персоналом, поддерживающим функционирование дворца.

Когда Виктор узнал о такой численности, первое его желание было сократить их до ста человек, однако воспротивилась Сильвия, которая не хотела экономить на себе.