— Пора герцогству Лимарий уйти в прошлое, раз посмели тронуть невестку и навредить моей внучке!

Если бы кто-то увидел зловещую улыбку женщины после этих слов, даже генетический анализ бы не потребовался, чтобы понять, чей сын Виктор, ведь в такие моменты они были похожи, как две капли воды.

Столица Армондэля, Сильверглейд, представляла собой один из самых процветающих и красивейших городов континента, наравне со столицей империи, Латраксией.

Гигантский город, в котором по официальным данным проживало по меньшей мере полмиллиона существ, а по неофициальным — до миллиона.

Благодаря тому, что король Маритас Клансар в молодости был наёмником и проще относился к другим расам, в страну стали приезжать эльфы, полуэльфы, дворфы, полуорки и кентавры.

Король использовал все свои знания и опыт, чтобы сделать из столицы процветающее и по-истине замечательное место.

Красивые высокие здания из белого камня вдоль широких брусчатых улиц, две башни магов и грандиозный белоснежный дворец в самом центре демонстрировали всю красоту города.

Любой попавший в это место мог найти для себя сотни и сотни магазинчиков, лавок алхимиков и дворфийские кузницы, которые порой не найти даже в Латраксии, находившейся куда ближе к перевалу Рондан.

Сильверглейд был по-настоящему прекрасным местом, хотя в нём и существовало огромное множество проблем, так ненавистных Виктору: нищие, попрошайки, бездомные дети и дикая преступность.

Десятки бандитских группировок, поддерживаемых аристократами, бесчинствовали в этом месте, портя приезжим всё представление о городе.

Сам же Армондэль, имея границы с пятью королевствами и являясь торговым узлом с империей, имел очень хорошие доходы и всегда считался местом, где можно хорошо заработать.

Если бы не регулярные войны с Лантарисом и Корстадом, Армондэль мог стать одной из сильнейших стран на континенте и в конечном счёте стать второй империей.

Но именно по этой причине Лиденгард не позволял им расслабиться, постоянно стравливая подчинённые королевства между собой, что хорошо понимал как монарх, так и его вассалы.

Однако в этом заключалась суть знати, ведь её никогда не волновали общие интересы.

Даже если дворянин будет уверен, что его страна станет империей и статус возрастёт, но не увидит для себя выгоды, он сделает всё, чтобы этого не случилось.

Для аристократа не существует такого понятия, как патриотизм, ведь его вотчина и есть отдельная страна, а значит, в составе королевства он уже по определению находится не по своей воле.

Пока к нему относятся хорошо и поддерживают, значит это выгодно, но стоит попросить от аристократа потерпеть в тяжелые времена, как он тут же изменит своё мнение и ни за что не захочет просто получать убытки.

Король Клансар понимал эти правила как никто другой и именно поэтому, имея грандиозную силу и власть, всё равно прислушивался к мнению аристократии и порой даже подчинялся ей.

Сегодня, в конце осени и начале зимы, когда температура воздуха опустилась до нуля градусов и множество жителей страны, укутавшись в тёплые одежды, суетились в приготовлениях к ещё большим холодам, Маритас в своём тронном зале проводил ежегодную встречу знати.

Эта встреча организовывалась для всех аристократов, пожелавших что-либо попросить у монарха или о чём-либо доложить.

Не играло роли, насколько высок ваш титул и чей вы вассал, потому что всё решала королевская канцелярия.

Каждый желающий мог подать прошение и после рассмотрения, а также немалой взятки чиновникам, канцелярия выдавала разрешение на прямое обращение к королю.

Хотя были исключения в виде высшей знати, которые приходили на это мероприятие, чтобы увидеть и услышать, что происходит в королевстве, но для мелкой знати это была возможность.

Возможность сообщить о несправедливом обращении со стороны сюзерена или о действиях чиновников.

Последних редко удавалось поймать на преступлениях, потому что канцелярия внимательно следила за тем, чтобы им не создавали проблем, но и такое случалось.

Клансар догадывался, что всё не так просто и те жалобы, которые ему приносят, не отражают действительности, но это была игра, в которую приходилось играть.

Так дворяне поддерживали баланс, считая монарха лишь пешкой, опасной, но пешкой.

Пока нет войны, в которой король занимает верховенствующее право, вся знать играла в тонкие игры и знала, какую черту пересекать нельзя.