Эльф усмехнулся, сказав это, и, развернувшись, махая рукой, пошёл прочь, пока его не засыпали вопросами.

Теодур недовольно фыркнул.

— Высокомерные ублюдки! Тьфу! — затем посмотрел на Гелдора, который явно собирался приступить к работе. — Не к чему торопиться. Сегодня новый год! Братья с сёстрами отдыхают, и я хочу выпить. Заказал столик в таверне «Бойкий козёл». Так уж и быть, угощаю!

Сказав это, дворф выпрыгнул из лодки и направился в сторону Айронвуда, как и многие строители, чей рабочий день подходил к концу, и они вообще согласились работать, только потому что платили, как за сверхурочные.

Два брата, подумав, также решили последовать примеру отца, ведь сегодня их братья и сёстры должны представить новое вино, сделанное по новой технологии.

Лишь подумав об этом, они сразу поправили усы и, подобрав слюни, прибавили шаг.

На территории кочевников, посреди заснеженного поля, Виктор с грязным лицом, в грязной одежде, лежал в засаде у дороги вместе с отрядом варваров.

Отморозив в снегу всё, что только можно, он, лёжа на спине, проклинал варваров, церковь, папу, этот континент и проклятую зиму, которая в этих краях была поистине суровой.

Ветер, гулявший по открытым просторам, бил в лицо с такой силой, что казалось, у него есть интеллект и он хочет убить герцога, которого плохо защищала аура.

Рядом с ним в снегу лежала Хильда, наблюдавшая за обстановкой вокруг.

Женщина явно лучше переносила холод, чем её господин, отчего лорду было ещё хуже, а желание избить её появлялось всё чаще.

Вскоре Лакруа обратилась к лорду.

— Вы так и не сказали, зачем мы взяли с собой варваров?

Виктор был одет в какие-то грязные лохмотья, как и сама горничная, и, если бы не рост, они бы явно сошли за варваров.

— Мы перебьём представителей церкви, оставим парочку монахов, чтобы те могли сообщить, кто с ними это сотворил.

Хильда понимала, что её господин собирается стравить две стороны, но одним этим вряд ли можно было такого добиться.

Стоит сторонам просто поговорить, как они сразу найдут, как уладить вопрос.

Виктор сначала думал также, поэтому решил подойти к вопросу серьёзно и объяснил свою идею девушке.

— Мы время от времени будем убивать послов обеих сторон и иногда находить высокопоставленных руководителей племён, в то время как церковники будут терять исключительно простых монахов.

Девушка быстро сообразила, что это куда интереснее.

План был ориентирован не на обе стороны, а лишь на варваров. Когда две стороны начнут терять своих людей, очень скоро варвары заметят, что в то время как они теряют хороших воинов и даже руководителей, потери со стороны церкви будут представлять жалкие монахи.

Церковь явно захочет безопасности для своих служителей и будет требовать варваров решить этот вопрос, а вскоре начнётся конфликт, так как варвары решат, что всё это спланировано церковью, ведь никто точно не знает, кто убивает.

Дальше останется только подкидывать идеи кочевникам, чтобы ещё больше вбить клин между двумя сторонами, и рано или поздно вспыхнет конфликт.

У Виктора было полно времени развивать эту идею, так как требовалось объединить множество племён, пока вспыхнет война.

Единственно прямо сейчас он очень хотел находиться в другом месте и в мыслях думал не о кочевниках и церкви, а своей мечте и семье.

«Чёрт! Чёрт! Чёёёрт! Я хочу домой! Рагнар наверняка удивится своему подарку! Александр уже научился ходить! А я в этой грёбаной дыре, вымазанный, как свинья! Я мечтал жить в достатке и комфорте, а не вот это всё! Чёрт бы вас, церковников, побрал!»

Резко вскочив с промёрзшей земли, он рванул в сторону приближавшегося вдали конвоя, выхватив два клинка с пояса.

Он был чрезвычайно зол, что в Новый год ему приходится жить, как варвар, в провонявших юртах, есть ужасную еду и общаться исключительно с солдатами и своей горничной.

Необходимо было выпустить пар! И конвой из пары сотен рыцарей и монахов идеально подходил для этого.

В летний солнечный день жители некоторых деревень и городов Лимеи в центральных районах континента массово выбегали на улицу и все как один смотрели в ясное небо.

Они указывали пальцем и с восклицанием обсуждали летящий под облаками корабль размером с автобус, у которого вместо парусов виднелся большой белый вытянутый баллон, заострённый с обоих концов.

Для них видеть что-то, что не является птицей или природным явлением, находящимся так высоко, было сродни чуду, а видеть корабль — безумием.

На палубе самого корабля, облокотившись на борт, стоял одноглазый бородатый мужчина с измождённым загорелым лицом.