Посоветовавшись с управляющим, а потом и со старшей княгиней, решили не афишировать откуда появился такой товар — аристократы не учавствовали в торговле, это была прерогатива купцов.

Цену на изделия установили высокую. Несмотря на то, что варежки, шапочки и манишки мои девочки вязали буквально день и ночь, я знала, что спрос будет превышать предложение.

Я осторожно рассказала о своих планах по участию в Осенней ярмарке, но он только отмахнулся, деньги, «заработанные женщиной» его не интересовали.

Товар мы продали за 4 часа (по моим ощущениям). Кроме того, взяли чуть меньше сотни заказов на ближайший месяц. Все женщины верхнего города хотели получить «диковинку», да не в единичном экземпляре.

Селим вместе с охраной, состоящей из мужчин моей усадьбы, стараясь не привлекать к себе внимания, вынес всю выручку, которая составила четыре (!) больших ларца с серебряными монетами.

И пока я, переодетая в простую крестьянскую одежду, позволила себе веселиться на празднике, мои помощницы занимались покупкой недостающих вещей и продуктов, большая часть которых предназначалась для дальнего поместья.

Вечером, заперевшись с управляющим в моем кабинете, мы приступили к подсчёту выручки.

— Госпожа, Вы теперь очень богатая женщина, — ошарашено произнёс мой управляющий, когда мы закончили подсчёт второго ларя.

— Боюсь, что это ненадолго. Ты уверен, что прислужницы княгинь не видели, сколько мы заработали?

— Нет, Эна сама брала деньги. Девушки лишь показывали товар и смотрели, чтобы никто ничего не украл и не испортил.

— Хорошо, если так…

«Помощницам» я выдала небольшую (по моим меркам, но Селим сказал, что это очень много) «премию» в конце рабочего дня: по мешочку с 10 серебрушками.

Я уже уверенно разбиралась с денежной валютой в этом мире: в обороте здесь были медняки и серебрушки, иногда встречались черняки — чёрные монеты восточных государств, стоившие десяти серебряных монет, но мало использующиеся из-за их дефицитности.

Князь со свитой уехал на праздник к соседу — родственнику первой жены. Дорога туда занимала чуть меньше суток, поэтому я не ждала его раньше, чем через пять дней.

Перед отъездом у нас состоялся разговор о посещении той самой дальней усадьбы, чтобы начать составление карты с северных земель. Князь довольно долго размышлял над моим предложением, прежде чем туманно ответил:

— Может быть летом… или следующей осенью… а сейчас точно не успеем.

Но такой ответ меня не устраивал, поэтому я планировала вернуться к разговору позже.

От княгинь я разузнала о северном поместье. Называлось оно «Холодная скала» из-за горной местности. За горным хребтом начиналась степь, которая относилась к территории другого государства — Небесному каганату. Однако соседи нас не беспокоили: хребет был серьёзным препятствием. По этой же причине поместье обходили стороной торговые караваны. В отличие от города у него отсутствовала крепостная стена, а главный дом был сделан из камня.

— Холодный круглый год, — как выразилась Зои.

Однако новость о каменной усадьбе меня ничуть не расстроила: это была не проблема! А вот возможность поднять вокруг поместья каменные стены меня по-настоящему радовала.

Селим предложил отправить первые обозы в «Холодную скалу»: у нас было несколько подходящих семей. Это были разорившиеся, но трудолюбивые люди, быстро оценившие открывающиеся перед ними перспективы: сытая зима в своём доме, и хороший надел земли.

Поэтому утром в день предполагаемого приезда князя домой, три обоза тронулись в путь: заново открывать нам дорогу к забытой земле.

В те хлопотные ярмарочные дни, я даже не представляла, что совсем скоро моя жизнь круто изменится.

Через несколько дней после возвращения князя и его свиты прибыл гонец. Так я узнала, что оказывается княжества объединены под рукой Повелителя (князь над князьями), земли которого находились на юге, и что повелитель собирает поход против кого-то из западных соседей. Приказ гонец зачитал на большом сборе, на котором я присутствовала как член семьи. Эта новость буквально выбила почву у меня из-под ног, ведь если князь и большинство мужчин уйдет на войну, то кто защитит город? Я как-то раз решилась и рассказала про сон Влексу, но он лишь неопределенно хмыкнул:

— У нас крепкие договоры с соседями, никто из них не будет нападать, а чужие просто не дойдут до города. Скорее всего это был просто кошмар, забудь о нём.

Но его слова меня не успокоили. Я попробовала найти поддержку среди «военной верхушки», но никто из княжьей свиты ко мне так и не прислушался…

Я бы хотела успокоиться, но никак не могла справиться с растущей тревогой.

Весь город гудел подобно растревоженному улью: семьи собирали мужчин в дорогу, некоторые, оставаясь без кормильца на зиму, покидал город, чтобы перезимовать с родней.