Часть пути до Холодной скалы я планировала проделать в седле. Заботы о еде и ночлеге я возложила на плечи управляющего и его помощников.

На третий день зимы караван из 40 обозов тронулся в путь.

— Млагиня, если Вы устали, может пересядете в фургон? — в который раз спросил меня Ринц — командир моего отряда сопровождения.

Его предложение было очень заманчиво. Я ехала в седле не более пяти часов, но у меня затекла буквально каждая мышца, кажется я навсегда отсидела жо… в общем мягкие меховые штаны меня особо не спасали. Но я со всей серьёзностью осознавала, что сейчас в буквальном смысле решается судьба всех будущих наездниц княжества: я собиралась легализировать верховую езду для женщин, поэтому стиснув зубы, терпела.

Меня беспокоили семьи, примкнувшие к моему обозу: далеко не все имели действительно теплую одежду, а ведь по мере приближения к северным землям становилось всё холоднее. У меня был запас овчинных шкур и шерстяных полотен, но его явно не хватило бы для всех…

К вечеру мы наконец-то добрались до первой стоянки. Большое поселение давало надежду, что эту ночь мы проведем в тепле.

Меня и часть отряда было решено разместить в доме местного старосты, остальных расселили по домам. Как отчитался позже сам староста места хватило всем.

С лошади я буквально свалилась, благо сопровождающие предвидели подобный исход и вовремя меня поймали, на время закрыв от посторонних взглядов. Ринц только покачал головой, тихо проговорив себе под нос:

— Млагиня, млагиня… Что ж вы…

Переваливаясь, как медведь, я дошла до гостеприимного дома и долго стояла у камина, уперевшись руками о каменную полку. Со стороны казалось, что я отогреваюсь после мороза, но на самом деле я пережидала судороги. Перед сном обязательно попрошу Ладу (помощниц я тоже взяла с собой) сделать мне массаж.

Поскольку нас ждали, ужин был давно готов и подвешен над огнём, чтобы оставаться горячим. Ятага с Ладой споро сняли с меня верхние меховые одежды, оставив в вязанном свитере и шерстяных брюках. Голову я перевязала платком-повойником.

Староста с женой посадили (!@!!*) меня как дорогого гостя во главе стола, отчитываясь о жизни поселения.

Наконец-то через час с формальностями было покончено и я смогла принять горизонтальное положение. После трудного в физическом плане дня, я уснула сразу же как только голова моя коснулась подушки. И проспала до утра без сновидений. Ну практически…

Перед рассветом мне приснился полусон-полувидение. Словно я снова в дороге, но лица моих спутников хмуры… и когда раздался приказ «К оружию», я проснулась.

В комнате было довольно прохладно — поленья давно прогорели, а синий свет указывал, что утро уже наступило. Из-под нагретого одеяла вылезать не хотелось, но я была слишком встревожена странным сном, поэтому стараясь не разбудить девушек, быстро оделась и выскользнула за дверь. Хозяева и моя стража уже не спали. Первые занимались завтраком, а вторые — собирались в дорогу: задерживаться более, чем на ночь, мы не могли…

Глазами отыскав Ринца и перехватив его взгляд, я кивнула на заднюю дверь. Дождавшись, пока мужчина закроет дверь в дом, сказала, не глядя на него:

— Командир, сегодня ночью мне приснился сон… Мне приснилась засада. Я понимаю, что это просто могут быть мои страхи, поэтому просто прощу вас не терять бдительность.

— Вы можете подробно описать место? — судя по серьезным интонациям, командир охраны и не думал отмахиваться от меня, как это обычно делал князь.

Я на секунду задумалась.

— Вроде бы ничего примечательного. Это было в лесу. Единственное — было намного больше снега…

— Я вас понял, млагиня. Будут ли какие-то ещё распоряжения?

— Нет. На этом пока всё.

Сразу после завтрака наш многочисленный обоз снова тронулся в путь.

Примерно через неделю, проведенную в седле, я поняла, что вполне привыкла с верховой езде (з… перестала болеть, как бы двусмысленно это не звучало). Минимум три раза нам пришлось ночевать в открытом поле. И, если я с моим отрядом нормально переносила подобные ночёвки, то среди «примкнувших» к нам семей случились обморожения и простуды. Люди были не готовы к путешествию зимой.

Пришлось в ближайших деревнях скупать любую теплую одежду, чтобы хотя бы как-то утеплить людей. Но ни одна из семей не повернула назад: Холодная скала была их единственной надеждой на сытую зимовку, а в дальнейшем и на нормальную жизнь.

Раздавая теплые одеяла и маленькие меховые шкуры нуждающимся, я понимала, что необходимо налаживать разные производства: ткаческое, кожевенное, валяльное, прядильное… а ещё мне нужны были врачи, чтобы открыть больницу, учителя, чтобы открыть школы…