– Но это же ваше?

Молчание становится мне ответом. Ясно, из двадцати пяти пузырьков ему известен лишь один. Решаю выбрать полынь, потому как спирта здесь точно нет, а она обладает хоть каким-то противомикробным свойством, и щедро поливаю ладонь.

– Где Эдда? – спрашивает Виджен, и я рассказываю, что она отправилась на поиск снадобий, и он кивает.

– Рана на ладони слишком глубокая, нужно зашить.

– Умеете?

– Да, если раздобыть иголку с ниткой.

– Я доверяю вам, - он слишком слаб, но в его голосе тем не менее слышится уверенность.

– Хорошо, сейчас вернусь.

Спускаюсь вниз, размышляя, не видела ли здесь иглы, но быстрые поиски с выдвижением ящиков не приносят результата. За окном город просыпается, слышатся голоса, и я делаю рывок к выходу, когда слышу шум внизу. Какой-то хлопок, отчего поворачиваюсь и стою, замерев от неожиданности. Обязательно стоит сходить вниз, вдруг сфера что-то сделала с Найлом, но сейчас у меня другая забота. И, подхватив юбки, спешу в ближайший дом за иглой и нитью.

Возвращаюсь довольно быстро и застываю у стойки, потому что слышу приглушённые голоса. Разговаривают наверху, по всей видимости в спальне, где разместился Виджен. Медленно ступаю, подбираясь ближе, надеясь услышать хоть какие-то обрывки фраз, игла зажата в руке. Единственное оружие против того, кто наверху. Но тут же за спиной торопливые шаги, и я резко оборачиваюсь, встречаясь взглядом с Эддой.

– Раздобыла кое-что, - держит в руках какой-то свёрток, а я прикладываю палец к губам, призывая к молчанию. Только наверху уже гробовая тишина.

«Что?», - спрашивает она одними губами, но я понимаю: мы спугнули того, кто приходил к Виджену. На всякий случай беру первое попавшееся – пресс-папье, которым, по всей видимости, пользовался бывший хозяин, и намерена применить его, как оружие, если вдруг кто-то встретится на пути.

В комнате Виджена лишь только он, и я подготавливаю иглу, обрабатывая её жидкостью одного из пузырьков, а затем накаляю её над огнём. Эдда выдаёт мне банку с какой-то мазью, и я не могу различить до конца соединение ароматов в составе. Аптекарь держится браво, сжимает зубы до скрежета, но молчит и терпит боль молча. После операции смазываю шов мазью.

– Кто был в вашей комнате? – интересуюсь, пока убираю использованные тряпки и вкладываю пузырьки в саквояж.

– Вы.

– Нет, я слышала голоса какое-то время назад.

– Ах, это, - усмехается он.
– Иногда говорю сам с собой, - то ли врёт, то ли говорит правду. Я больше склоняюсь к первому. В любом случае, откровенничать со мной он не намерен.

– С чем связываете лихорадку?

– Дорога, - он принимается кашлять, и я провожу дальнейший осмотр, выявляя у него симптомы гриппа, возможно, бронхит тили того хуже. Думаю, тут есть и другие болезни, мир всё же отличается от нашего. Но у него явно сочетание орви и гнойного процесса в руке. Антибиотики должны помочь, только их нет! И не будет.

– Спасибо за помощь, - кажется, он торопится закончить наше общение, но я обязана попробовать магические способности Эдельвеи. Накладываю руки на его ладонь, пропуская через себя тепло и свет, а Виджен с интересом смотрит на меня.

– Что вы делаете?

– Просто помолчим, - пресекаю всяческие разговоры, сосредотачиваясь на лечении. Ладони становятся теплее, чем обычно, и я понимаю, что магия работает. Каждый день узнаю об этом теле что-то новое, так и теперь, отрывая ладони после пятнадцати минут сопряжения, вижу, какрубец стал больше походить на шрам двухдневной давности. Чудо.

– Удивительно, - внимательно осматривает руку Виджен, а потом обессиленно опускает её на кровать.

– Вам нужен отдых, - выношу вердикт, и Эдда закрывает шторы, чтобы солнце, поднимающееся над Аверном, не мешало больному.

Аптекарь намерен подняться, но слабость берёт верх, и я осторожно придавливаю его к кровати.

– Леди лекарь! – звучит чей-то голос внизу

– Оставайтесь здесь. Сон – одно из лекарств! – настаиваю. – Я пока займусь жителями, которые знают, что в городе появилась помощь.

Оставляю Виджена в комнате. Выглядит он всё же неважно, хоть и старается казаться сильным. Но лихорадка, у которой может быть несколько причин, вымотала его.

Спускаюсь вниз вместе с Эддой, натыкаясь на испуганного мальчишку.

– Моей маме плохо.

– Что с ней?

– Скорее, леди лекарь, - мальчишка хватается за мою руку, как только оказываюсь внизу, - вы должны ей помочь!

Кажется, ему около восьми. И я не могу отказать в просьбе испуганному мальчишке, который даже симптому назвать не в состоянии.