— Н…на-зад! — захрипел, придушенный, князь, ворочая выпученными глазами, переводя их с моей оскаленной морды на терочный взрыватель, качающийся у его правого глаза.

— Ваше высочество! — растерянно взвыли свитские, явно не понимая, что они могут предпринять в сложившейся ситуации.

Тыкать меня острыми клинками шпаг или стрелять из пистолетов они опасались, реально понимая, что первым пострадает их сюзерен.

— Ну теперь молись, Димочка, чтобы среди твоих прихлебателей не было того, кто всерьёз хочет занять твой трон…- зашипел я в ухо брата: — Иначе он сделает «пах», и тебя и меня не станет.

— Что ты хочешь? — кажется Дмитрий Александрович осознал опасность нечаянного выстрела или иной неуклюжей попытки освобождения и начал искать варианты разрешения династического кризиса.

— Мне от тебя? Ничего. А вот богиня наша, покровительница рода, велела мне тебя к ней доставить и непременно живого, так что решай сам, что нам делать, чтобы отсюда живыми выбраться.

— Да ты врёшь! Какая богиня? — Димитрий Александрович, от возмущения, чуть не вырвался из моих захватов, так ему хотелось посмотреть в мои лживые глаза: — Она же деревянный истукан! Палка бессмысленная!

Тут уже пришла пора мне удивляться — неужели боги не снисходили до общения с членами княжеской семьи, которым они считались покровителями?

— Я бы, на твоём месте такими словами не бросался, а не то, изменит богиня своё решение, скажет, что разочаровал её правитель княжества, надо его на голову укоротить…

— Слушай, Олег, отпусти меня! — братец попытался ослабить мой захват, но добился ровно противоположного: — Ну почему прямо ко мне не пришёл, мы бы…

— Ты что, Димочка, дурак? Или считаешь, что я не видел тебя на башне, когда в меня стали пушки стрелять прямой наводкой, когда я, как положено, с флагом княжества за спиной, пытался…

— Ну извини, обознался… — усмехнулся князь и я, еле-еле, справился с горячим желанием придушить старшего братишку. Он что, рассчитывает, что услышав братское «Извини», я разрыдаюсь на его плече и всё забуду? Да не забуду, просто не успею, так как уверен, что ровно через две секунды меня от «братского сердца» оторвут, и вся эта шобла в эполетах потащит меня в местную темницу, чтобы завтра утром придать местному суду, скорому и лютому, не осложняющему свою жизнь такими понятиями, как «доказательство», «милосердие», не говоря уже о «презумпции невиновности». Знаем, сидели мы уже, и под судом были, больше не желаю попадать в нежные объятия местной Фемиды.

— Слушай меня внимательно…- дернул я братца за шею: — Или мы с тобой сейчас идём до дома управителя, где я воссоздал капище, подвожу под очи Макоши, уж не знаю, зачем ей это надо, а дальше я тебя отпускаю, иди куда хочешь. Или, второй вариант — мне сейчас проще не тянуть кота за все подробности, а вот этот шнурок дёрнуть, чтобы не мучатся. Нам с тобой просто головы оторвёт и всё закончиться, потому, что иного выхода я не вижу.

— А вариант, что мы с тобой идем сейчас в тронный зал и все вопросы по-родственному обговариваем, ты не рассматриваешь? — вновь попробовал забросить мне сладкую морковку Димитрий.

— Нет, только так, как я сказал. При любых других вариантах действий, я вижу свою смерть.

— Ты еще и будущее видишь? — уважительно покивал головой Димитрий. Убеждать меня в том, что мне ничего не угрожает и мои видения ложные, князь не стал.

— Ты мне слово даешь, что не будешь пытаться мне навредить? — почти спокойно, спросил Димитрий, пытаясь вывернуть мне голову и заглянуть в глаза.

— Все расступились! Уберите оружие! Я пойду со своим братом, мы решим наши семейные вопросы, и я вернусь утром.

Ближники Димитрия, злобно ворча, как стая собак, чуть-чуть подались назад.

— Скажи, чтобы отошли не меньше, чем на десять шагов. — я не двигался с места, прекрасно понимая, что на таком расстоянии один удар шпаги может отправить меня на перерождение.

— Ты что, боишься? — Димитрий изобразил презрительную усмешку, но я на такие вещи давно не покупался, поэтому просто спокойно ждал, пока мои требования будут выполнены.

Поняв, что шансов на освобождение я давать не собираюсь, князь рявкнул и перед нами открылся широкий коридор, по которому мы и двинулись, сопровождаемые угрюмым молчанием окружения князя, которые двигались за нами до ворот, правда, сохраняя дистанцию.

С верхней площадки воротной башни, к которой мы подошли, за нами следили мрачные солдаты, но попыток выстрелить или ещё как-то помешать нам, никто не предпринимал, так как я плотно прилип к телу принца, стараясь составить с ним одно целое, внимательно вертел глазами на триста шестьдесят градусов, чтобы не дать своим противникам ни одного шанса.

— Дай команду открыть ворота. — прошептал я на ухо Димитрию и тот покладисто продублировал приказ. Мне очень повезло, что кроме длинной шпаги, висящей в ножнах на поясе князя, другого оружия, на момент нападения, при себе он не имел, а был бы у него кинжал или охотничий нож, тут бы мне пришлось повертеться, чтобы не получить заточенный кусок стали в брюхо.