Он отстранился от нее, отошел на шаг, Кристина будто прилипшая, стояла, опершись о стену, шок сковал ее мышцы, она с трудом выдавила из себя рыдание. Затем опустилась на колени и, прикрыв лицо руками, тихо заплакала, мелко вздрагивая, в такт собственному дыханию.

Кирилл спокойно стянул со своего члена окровавленный презерватив и выкинул его в урну.

***

Сегодня он решил устроить себе отдых.

Охота охотой, однако, учащать кровавые разборки не стоило, не хватало еще спалиться и попасть за решетку из-за всяких уродов. Ко всему прочему мысль о Кристине не давала покоя, он не чувствовал раскаяния, почему-то. Он просто знал, что это чувство должно быть у него, и не было, хотя он и пытался заставить себя думать о ней и переживать. Но как он ни старался — эмоции снова упирались в пустоту — это его и пугало. Кирилл не хотел становиться бесчувственным убийцей, которому нет дела до простых человеческих переживаний, более того он не хотел меняться вовсе. Хотя изменения были и это единственное, что он чувствовал сейчас, каждый раз подходя к зеркалу, он подолгу всматривался в свои глаза, будто ища ответ, и видел в нем нового человека.

Он завалился спать ровно в девять и уснул всего через десять минут — это было для него рекордом, обычно на этот процесс уходило гораздо больше времени, а учитывая сегодняшнее события — вообще феномен.

Ему снился сон…

Он знал, что это сон, это не было для него в диковинку, Кирилл часто видел сны и так же часто осознавал, что он во сне. Но уж слишком он реален. Кирилл сидел у себя в квартире на кресле и глядел в окно — снаружи привычный пейзаж: ночная Астрахань, бонусом в картину вписывалась гроза, без дождя и раскатистого грома. Город освещали яркие вспышки, а небо очерчивалось огромными, яркими червоточинами. Кирилл оглядывал все это — ему нравилась гроза — затем на одном соседнем здании, он увидел нечто, что там не могло быть. Сокол. Довольно-таки больших размеров (если судить относительно остальных предметов), но не это было самым странным: сокол светился, словно миниатюрное солнце, от каждого пера исходил тончайший огненный свет.

Зазвонил его сотовый. «Будь он проклят» — подумал Кирилл, он не хотел отводить глаз от столь великолепного зрелища, и пускай это был всего лишь сон. Затем он понял, что, сон все еще продолжается и телефон настойчиво звонит и что не нужно пробуждаться, вот он, валяется на журнальном столике. Стоит только протянуть руку и ответить. Но он медлит…

— Кирилл, возьми трубку. — сказал человек, сидящий в соседнем кресле.

Кирилл испуганно поглядел на обладателя голоса: темную квартиру на секунду озарил свет грозы — черные волосы, с высоким лбом, желтые глаза, остроконечный нос и тонкие губы, половина лица покрыта пятнами крови, а с подбородка свисала капелька застывшей крови.

— Возьми же трубку — порекомендовал ужасный гость, и сновидение резко оборвалось. Телефон трещал нещадно, въедаясь вглубь мозга своей назойливостью.

Наконец он проснулся окончательно и обнаружил, что вся постель перевернута, подушка и одеяло валяются на полу, на часах с подсветкой два часа ночи, а телефон разрывается, дико вереща и отдаваясь гулкой вибрацией по поверхности журнального столика. Он, не вставая с постели, переместился ближе к столику и взял в руки телефон. Определитель номера указывал, что звонила Кристина.

Кирилл выругался.

С Кристиной они как-то договаривались, что никаких ночных звонков, только в самом крайнем случае, хотя какой именно «крайний случай» имелся в виду, никто из них двоих не оговаривал. Может, он наступил? Учитывая, что сегодня произошло, вполне возможно? Может быть, она хочет проклясть его, на сон, грядущий?

— Алло. — сказал он неуверенно в динамик сотового. Ответом ему была тишина. — Алло, Кристина это ты?

Тишина словно имела вес. Ни звука.

— Кристина ответь! Прошу! — снова молчание. Что ей от него нужно, может быть извинений? Она ждет, что он раскаяться. Да, нет. Неужто, у нее совсем нет гордости, самой звонить и напрашиваться на извинения. Но Кирилл все равно решил извиниться, лишним не будет — Кристина, прости меня идиота. Сам не знаю, что на меня нашло… Я надеюсь с тобой все в порядке… — на том конце связи внезапно положили трубку.

***

Сегодня он решил устроить себе отдых.

Охота охотой, однако, учащать кровавые разборки не стоило, не хватало еще спалиться и попасть за решетку из-за всяких уродов. Ко всему прочему мысль о Кристине не давала покоя, он не чувствовал раскаяния, почему-то. Он просто знал, что это чувство должно быть у него, и не было, хотя он и пытался заставить себя думать о ней и переживать. Но как он ни старался — эмоции снова упирались в пустоту — это его и пугало. Кирилл не хотел становиться бесчувственным убийцей, которому нет дела до простых человеческих переживаний, более того он не хотел меняться вовсе. Хотя изменения были и это единственное, что он чувствовал сейчас, каждый раз подходя к зеркалу, он подолгу всматривался в свои глаза, будто ища ответ, и видел в нем нового человека.

Он завалился спать ровно в девять и уснул всего через десять минут — это было для него рекордом, обычно на этот процесс уходило гораздо больше времени, а учитывая сегодняшнее события — вообще феномен.

Ему снился сон…

Он знал, что это сон, это не было для него в диковинку, Кирилл часто видел сны и так же часто осознавал, что он во сне. Но уж слишком он реален. Кирилл сидел у себя в квартире на кресле и глядел в окно — снаружи привычный пейзаж: ночная Астрахань, бонусом в картину вписывалась гроза, без дождя и раскатистого грома. Город освещали яркие вспышки, а небо очерчивалось огромными, яркими червоточинами. Кирилл оглядывал все это — ему нравилась гроза — затем на одном соседнем здании, он увидел нечто, что там не могло быть. Сокол. Довольно-таки больших размеров (если судить относительно остальных предметов), но не это было самым странным: сокол светился, словно миниатюрное солнце, от каждого пера исходил тончайший огненный свет.

Зазвонил его сотовый. «Будь он проклят» — подумал Кирилл, он не хотел отводить глаз от столь великолепного зрелища, и пускай это был всего лишь сон. Затем он понял, что, сон все еще продолжается и телефон настойчиво звонит и что не нужно пробуждаться, вот он, валяется на журнальном столике. Стоит только протянуть руку и ответить. Но он медлит…

— Кирилл, возьми трубку. — сказал человек, сидящий в соседнем кресле.

Кирилл испуганно поглядел на обладателя голоса: темную квартиру на секунду озарил свет грозы — черные волосы, с высоким лбом, желтые глаза, остроконечный нос и тонкие губы, половина лица покрыта пятнами крови, а с подбородка свисала капелька застывшей крови.