— Возьми же трубку — порекомендовал ужасный гость, и сновидение резко оборвалось. Телефон трещал нещадно, въедаясь вглубь мозга своей назойливостью.

Наконец он проснулся окончательно и обнаружил, что вся постель перевернута, подушка и одеяло валяются на полу, на часах с подсветкой два часа ночи, а телефон разрывается, дико вереща и отдаваясь гулкой вибрацией по поверхности журнального столика. Он, не вставая с постели, переместился ближе к столику и взял в руки телефон. Определитель номера указывал, что звонила Кристина.

Кирилл выругался.

С Кристиной они как-то договаривались, что никаких ночных звонков, только в самом крайнем случае, хотя какой именно «крайний случай» имелся в виду, никто из них двоих не оговаривал. Может, он наступил? Учитывая, что сегодня произошло, вполне возможно? Может быть, она хочет проклясть его, на сон, грядущий?

— Алло. — сказал он неуверенно в динамик сотового. Ответом ему была тишина. — Алло, Кристина это ты?

Тишина словно имела вес. Ни звука.

— Кристина ответь! Прошу! — снова молчание. Что ей от него нужно, может быть извинений? Она ждет, что он раскаяться. Да, нет. Неужто, у нее совсем нет гордости, самой звонить и напрашиваться на извинения. Но Кирилл все равно решил извиниться, лишним не будет — Кристина, прости меня идиота. Сам не знаю, что на меня нашло… Я надеюсь с тобой все в порядке… — на том конце связи внезапно положили трубку.

***

Утро началось с чертовски плохого настроения.

Он наделся, что ночной звонок был лишь сном, однако, проверив сотовый, убедился, что это не так — ровно в два ночи Кристина ему звонила. Или с ее телефона звонили? Его осенило — это мог быть ее муж, проверял, кто возьмет трубку. А Кирилл не только ответил, он еще и извиняться начал — во придурок! Как же он мог так проколоться, повелся на такой тупой развод. В принципе, чего не сделаешь с просони, еще этот сон…

Ладно, жизнь покажет, нужно идти на работу, может там что-нибудь проясниться, вдруг это все-таки Кристина звонила?

Оказавшись на работе, он очень долго просидел, гипнотизируя пустующее рабочее место Кристины, пока ему не сделали замечание, после этого он сымитировал рабочую обстановку. А мысли его судорожно метались от одного варианта развития событий к другому и чем дальше, тем хуже. Больше всего он боялся, что Кристина мертва. Да, да! Настолько все плохо. Ее муж, наполовину азербайджанец, наполовину русский, придерживался очень строгих взглядов насчет всех этих измен. Кирилл и Кристина ни раз над этим подшучивали и хихикали, вспоминая слова, которые он ей тогда произнес, вбивая каждое из них в крышку кухонного стола, с истинно кавказским акцентом. У нее неплохо получалось его передразнивать.

Он угрожал убить обоих.

За себя Кирилл не боялся, ну подумаешь — одним холостяком больше, одним меньше, к тому же без боя он не сдастся. А вот Кристина…

Как же он так умудрился ее подставить?

Кирилл не звонил ей и не писал смс — боялся усугубить, но все же продолжал изматывать себя мыслями и догадками. Время близилось к обеду, а Кристины так и не было, остальные девушки офиса тоже как-то засуетились. Кирилл понял, что именно они сейчас главные его информаторы, по части исчезновения его любовницы. Из их бесед он выудил лишь то, что Кристина не отвечает на телефон, хотя тот и включен. Может быть, с ней что-то случилось?

«Может быть»?! С ней однозначно что-то случилось!

Ему хотелось от них потребовать, что бы они немедленно начали расследование, но боялся спалиться, типа: «и чегой-то он так о ней печется?», и всякая подобная чушь.

Исчезновение Кристины хоть и не прошло незамеченным, но никакого живого интереса, среди мужской части коллектива, конечно же, не было. Что еще больше разозлило Кирилла, хотя он и понимал, что это глупо — кто она для них? Замужняя женщина с ребенком не пришла на работу — ну и что? Велика потеря, для них она со своим довеском не представляла никакого интереса. Вот если бы Екатерина так поступила — было бы больше слов, ее бюст четвертого размера не давал покоя, а мужа и ребенка у нее не было — что, несомненно, плюс. Учитывая все это — обеденный сеанс Counter Strike никто не отменял.

Конечно же, Кирилл отказался. Удивлению остальных не было предела, столько насмешек и подначек над собой он не слышал уже давно, хотя он и понимал, что это добрые шутки, ему хотелось подскочить с места, рывком выдернуть меч из ножен и вырезать им улыбки с их уст. Но он держался.

В конце концов, они начали без него, а он, наплевав на все, решил пойти выкурить сигарету, стрельнув по дороге ее у Виктора. Выйдя на лестничную площадку, он прикурил, затянулся, выдохнул. Как же давно он не курил? Год или два? Мысли путались. Собираясь сделать вторую тягу, он подпрыгнул на месте от испуга — сотовый его издал сигнал о приходе сообщения. Тысячу мыслей пронеслось у него в голове, прежде чем он достал сотовый и посмотрел, что там.

Адрес, корпус, блок и номер палаты.

«Приходи, проведай. Кристина»

***

Ему повезло, что верхнюю одежду не надо было сдавать гардеробщице, а вешать ее самому, в какую-то убогую и дальнюю подсобку (естественно под присмотром какой-то бабульки), иначе кто-нибудь мог заметить ножны из-под его самурайского меча.

Накинув выдаваемый при входе белый халат, и напялив на ноги резиновые тапочки для посетителей, он вошел в двери палатных покоев. Длинный коридор, наверное, на всю длину здания, справа и слева палаты, с застекленными, но непрозрачными дверьми. Ему нужна седьмая. Кристина Насибова именно там — так ему сказала вахтерша, и он не думал, что она обманывает его — пятитысячная купюра, вложенная в паспорт Кирилла в качестве пропуска, послужила этому гарантом. Возможно, он и переплатил, но ему было на это наплевать, деньги у него водились, у него даже был свой личный запас на одном из счетов СБЕРБАНКА. Скромные двести пятьдесят тысяч.