Вместо Лили на поле пришлось выйти субтильному Антону, а вместо мощного Самсона — его слегка заторможенная младшая копия, третьекурсник Вакула. Не менее здоровенный, но… Поглупее на порядок.

Впрочем, носы он ломал на раз — пудовый кулачище врезался в рожи стихийников с таким хрустом, что зрители на трибунах только охали и ахали.

Ещё одного ифрита развоплотил Арс. Причём сделал это друг без помощи аномальных зон — просто взбесился настолько, что потратил почти весь резерв искры, чтобы разорвать духа в клочья мощнейшими порывами ветра!

Вместе с ним, кстати, из игры выбыл и его хозяин, второкурсник, который потерял всякую ориентацию в пространстве. Так что его стихийникам тоже пришлось заменить.

Ну а дальше всё пошло лучше — оставшиеся три ифрита исчезли примерно через десять минут после уничтожения седьмого духа, потому что удерживать обрывки мощнейшего заклинания стихийники не смогли.

Правда, счёт к этому моменту был уже шестьдесят-тридцать, и не в нашу пользу…

Впрочем, сравнялись мы быстро. Несмотря на истощённую магию и две не самые лучшие замены наша команда была обозлена на противников сверх всякой меры. Сказывалось напряжение и стычки последних месяцев, и никто не хотел упускать возможности официально отомстить за всё, что высокомерные стихийники нам сделали. Да и у них моральный дух слегка подупал — как я понял по тяжёлому исподлобья взгляду Черномора, ифриты были их козырем — и использовали его стихийники очень рано, тоже оставшись без изрядного запаса магии.

Так что силы были более-менее равны.

И пусть физически команда стихийников была более развита (ни одной девушки, сексисты!) — наша злоба и умения с лихвой это искупали.

Я, Арс и Вакула занимались единоборствами — так что в стычках с нами привыкшие полагаться на свою мощную магию противники огребали по полной. Аня оказалась изворотливой, словно змея, и прекрасно знала… кхм… Мужские болевые точки. Зверь, который стоял на воротах, то и дело рисковал, оставляя их без присмотра, и вырубал атакующих, оказывающихся в одиночестве слишком близко к штрафной зоне.

В общем, матч превратился в жестокий мордобой.

Странным образом это только сильнее завело зрителей. Они орали не переставая, и я уже отчаялся разобрать отдельные слова в стоящем над полем гуле. Лишь изредка до меня доносились обрывки комментаторских фраз:

— Арсеньев, Евстигнеев… Уффф, да они же костей не соберут!

— Львов передаёт мяч Аврамову, тот пасует Соловьёву… Какой прыжок! Варвара Ветлицкая рвётся на перехват… Мама дорогая! Ну кто же так поступает с дамами, господин Львов?!

Хруст кости я услышал, даже находясь в тридцати метрах. Сергей врезался в нашу Варю с такой силой (усиленный магией таран, мать его!), что сломал ей руку.

Шестикурсница завопила, рухнула на землю, а Львов понёсся к воротам…

Один из Алексов рванул к Варваре, а я бросился Сергею наперерез. Уклонился от его огненного хлыста один раз, второй, снёс некротикой внезапно выросшую из земли шипастую лиану, резко сократил расстояние до Львова, прокатился по траве — и влив в кулак остатки физической магии, вкрутил его мажорчику под колено.

— ОООООУУУ!

Мяч вырвался из рук Сергея, и я мощным воздушным ударом отправил его в руки Вакуле, а сам едва успел уклониться от очередного удара (в спину) от Львова.

Огненная птица пронеслась мимо и врезалась в силовой купол, а я с разворота ударил Сергея в лицо ногой.

Послышался хруст, и он упал на спину, обливаясь кровью из сломанного носа.

— ТАЙМ-АУТ! — заорал Черноморов, и тут же раздался свисток арбитра.

Я прошёл мимо Львова, и не удержался:

— Апостолов просил передать привет.

В этот момент Вакула и Аня с Арсом прорвались к воротам стихийников и забросили ещё один мяч.

— Сорок-шестьдесят в пользу стихийного факультета! — возвестил Уткин, — М-да, не припомню за последние годы настолько жёсткой игры! Команды почти опустошили свой магический резерв, и…

Я снова пробежался вдоль кромки поля, подзаряжая морок Бунгамы, и раздавая указания фланговым игрокам.

Игра продолжилась — но куда медленнее, потому что и нам, и стихийникам стало сложно противостоять аномалиям поля и возникающим то тут то там магическим существам, норовившим отхватить от нас кусочек или поживиться остатками колдовства.

Лекари всё чаще выбегали на поле, и недовольные сбавленным темпом зрители заулюлюкали.

Варю увели с поля — Львов сломал ей руку как-то очень уж изощрённо, и срастить её сразу не получилось… На поле вышла наша последняя доступная замена, Виктор Троцкий — но его тут же сломал капитан стихийников.

Мы остались в меньшинстве…

Пятьдесят-шестьдесят…

Пятьдесят-семьдесят…

Пятьдесят-восемьдесят…

Шестьдесят-восемьдесят…

Семьдесят-восемьдесят…

Семьдесят-девяносто…