Стражники рассредоточились, помогая беженцам собрать тюки и показывая нужное направление. А я прижался к стене ближайшего дома — затопчут еще! — и задумался. Полчаса назад мне казалось, что атака на Каменистое Плато — единичная, и руководит ею папаша Хоррес. Но все оказалось иначе. Невероятно, чтобы вождь одного племени смог организовать дикарей по всем Пустошам. Нет, их подбил кто-то куда более могущественный. Например, Рейвул, как говорила Элхо. Или сам Теодар, вернее, его темная сторона.

Что мне это дает? Пока неясно, но чувствую, это может быть важно.

Поначалу я решил дождаться, пока народ схлынет, и спокойно пойти домой. Однако бардак не кончался: беженцы уходили к воротам, но ежесекундно прибывали новые. Я плюнул и стал протискиваться сквозь толпу. Не только площадь, но и прилегающие улицы были заполонены людьми. Как ни странно, не все они были элгионами: встречались и олнейги, и мениольцы. Видимо, бежали в спешке, использовав первый попавшийся свиток. Стражник у точки телепорта не предпринимал никаких попыток как-то отделить нашу расу от других. Перед лицом общей опасности все, казалось, стали одним целым. Никто не ссорился, не ругался. Мужчины с мрачными лицами тащили корзины и сундуки, женщины, держа за руки детей, шли следом и тихонько плакали.

Пару раз я заметил, как из харчевен и таверн повара выносили еду и раздавали беженцам. Те благодарили, некоторые молча кивали. Нескончаемый поток медленно двигался к западным воротам.

Вырвавшись на перекрестке из толпы, я решил сократить путь и направился к «Голубятне» через дворцовую площадь. Заодно прикуплю зелий. Скоро вечер, надо выспаться и завтра с новыми силами заняться поисками Баси. Удивительно, что я больше думаю о ее вызволении, чем об ужасе, творящемся вокруг.

— Не волнуйся, с ней все в порядке, — раздался сзади насмешливый голос. — По крайней мере, пока…

Я резко обернулся — передо мной стоял Упрехт. Те же покатые плечи, но тусклый еще вчера взгляд теперь переменился. Он пронзительно смотрел на меня, ожидая реакции. Хотя он не упомянул Басю, я как-то сразу понял, что валять дурака, типа «О ком ты говоришь?», не стоит. Поэтому просто спросил:

— Что тебе известно?

— Все. Пойдем к тебе, обсудим.

Мне показалось странным, что он нисколько не таится — ведь люди Андреса его ищут и, если случайно встретят, мало поганцу не покажется. Но его это, кажется, не беспокоит. Он вообще сильно изменился, в нем чувствовалась уверенность и сила. Даже набрался наглости, чтобы напрашиваться ко мне. Хорошо, пусть будет так.

Я направился к «Голубятне», на ходу пару раз обернувшись: Упрехт неотступно следовал за мной. Недалеко от трактира маршировал отряд гвардейцев: видимо, Грегор решил выделить людей на борьбу со зверолюдами. Дальше нам пришлось проталкиваться сквозь толпу растерянных беженцев. Их перепуганный вид красноречиво свидетельствовал о том, что нашествие дикарей продолжается.

Мы обогнули дворец, и я в удивлении тормознул: вместо привычного рынка на площади появилась огромная клумба. Причем какая-то… живая. В центре ее цветы были неподвижны, а по краям шевелились, изгибались, в общем, вели себя странно. Спросить у Упрехта, что это значит? Нет уж, обойдусь.

Мы вошли в трактир и поднялись в комнату. Мой нежданный гость без приглашения устроился на стуле. А я в задумчивости подошел к двери на балкон, и мое внимание сразу привлекла та самая клумба.

Сверху она выглядела совершенно иначе. Цветы в ней явно образовывали рисунок — фигуру, похожую на разрезанный на три части круг, с темнотой между ними. Карта Мидкора, я уже видел похожую в селении миридов. Правда, на этой символические Пустоши занимали заметно больше места. А земли королевств — напротив, меньше. Вдоль всей границы между владениями людей и дикарей было видно, как цветы пригибаются, словно растоптанные невидимой ногой, пытаются выпрямиться, но снова склоняются к земле и в конце концов падают. Масса побуревших, мертвых листьев и бутонов росла, а живых оставалось все меньше. Не было сомнений, что передо мной что-то типа магической интерактивной карты, показывающей, как со всех сторон наступают зверолюди.

Передернув плечами, я отошел от окна и сел на кровать, напротив Упрехта. Мы немного побуравили друг друга взглядами, после чего он коротко бросил:

— Твоя подруга у нас.

Сердце глухо стукнуло и на миг замерло. Но дыхание не сбилось, мне удалось ничем не выдать своего волнения. А услышанное, хоть я и ожидал чего-то подобного, действительно взволновало.

— У кого «у нас»?

— У меня и моих друзей. И что с ней будет — зависит от тебя.

Я молчал, лихорадочно соображая. Спрашивать что-либо поостерегся, торопить его — тоже. Нельзя показать, как важна Бася для моих планов. Иначе цену он задерет до небес. Жаль, что я так легко повелся на его слова там, на площади. Надо было делать вид, что знать не знаю принцессу. С другой стороны, тогда он мог бы просто смыться.

Пауза затягивалась, и я заставил себя усмехнуться.

— Ну и?

— Мне нужны главные ресурсы всех рас, — пролаял он.

— Чего-о??!!

Мне даже не пришлось притворяться: я и в самом деле был ошарашен и возмущен. Откуда он знает? И как смеет требовать их?!

— Отрицать бесполезно, — усмехнулся Упрехт. — Они находятся у тебя.

— Да что за бред?!

— После того, как ты предложил мне кровь в обмен на копию заклинания, я думал, думал, и наконец все сложилось. Когда некий Гермес был пойман охраной дворца в королевской сокровищнице, пропала Черная Жемчужина. Предлогом для нападения зверолюдов стало исчезновение Великого Ореха, хранившегося у Хорреса с давнишних времен. И случилось оно как раз в тот момент, когда ты был у них в плену. Солнцедар ты лично забрал у меня. А теперь твой клан захватывает замок, связанный с Изумрудным Яйцом.