Впечатляет. Я и не думал, что так наследил. Но сдаваться не собирался.

— Чушь. Надерганы какие-то не связанные между собой факты.

Он заржал.

— Ну да, и жемчужное озеро возникло на нейтральных землях тоже по непонятной случайности.

— Я причем?! Но мне интересно… Будь ты был прав, и главные ресы действительно были бы у меня — с какой радости, по–твоему, мне отдавать их за девчонку?

— С такой, что у вас любовь.

Я от души рассмеялся. Тут мужик явно хватил через край.

— Нет? — поднял брови Упрехт. — И ресурсов у тебя нет, и любви к миридке? Что ж, это несложно проверить. Не хочешь рассказывать сам, мы спросим у нее. У нас есть корга, так что выяснить правду у твоей подружки не составит труда.

— Что ты мне голову морочишь? — нахмурился я. — Думаешь, не знаю, что корги считывают инфу только с мертвых?

— Именно, — равнодушно кивнул он, и мне реально поплохело. — Если тебе эта девица не нужна, то нам тем более. Убьем ее и узнаем правду. Если я не прав, то буду искать в другом месте. Так даже лучше.

— Почему? — машинально спросил я, в то время, как в душе бушевала буря.

— Наш бог не какой-нибудь Рейвул, а сам Теодар. И он велел уничтожить миридов. Так что ее смерть мне только на пользу.

И тут я не выдержал. Напряжение, с которым я пытался скрыть, насколько для меня все это важно, прорвалось наружу. Заревев как раненый бык, я бросился на Упрехта. Он ловко отскочил и крикнул:

— А, все-таки она тебе дорога!

Секунда — и в его руках появился посох, инкрустированный четырьмя крутыми ресурсами. Он стукнул им по полу, на меня обрушилась волна типа взрывной и, перекинув через кровать, буквально впечатала в стену.

Потеряно 236 хитов

Я не стал дергаться — просто смотрел на его оружие. Оно было мне знакомо. Точно такой посох, помнится, был у шамана Бурлехуна. Вряд ли Упрехт осмелился бы стащить у него это оружие. Значит, тот лично передал ему свой посох. И если раньше в моей душе теплилась хоть небольшая надежда, что этот пройдоха блефует, разыгрывает собственную партию и хочет на этом подзаработать, то сейчас никаких сомнений не осталось — Бася у тинароллов.

Теперь, когда я сорвался, не было смысла притворяться. Этот гад уже понял, что Баська для меня важна. Но пободаться еще немного все-таки можно. Перемахнув через кровать, я снова подошел к окну и сказал:

— Допустим, я сумею найти для тебя главные ресурсы. Но их нельзя ни подарить, ни продать — только отнять силой или хитростью. Так что не пытайся меня уверить, что на них можно выменять девчонку. Ты просто хочешь заманить меня в ловушку. Не выйдет.

В глазах Упрехта мелькнуло удовлетворение. Что ж, я его понимаю.

— То, о чем ты говоришь, верно для торговых рас, — сказал он. — Но тинароллы и мириды освобождены от этого правила.

Я недоверчиво нахмурился, но тут же вспомнил: точно, я ведь беспрепятственно передавал ресы Басе. Значит, Теодар и его супруга не сочли нужным распространять столь важный закон на новые расы. Только при чем здесь этот сморчок?

— Допустим. Но ты элгион.

Упрехт торжествующе усмехнулся и снова ударил посохом об пол. Я напрягся, приготовившись к очередной «взрывной волне». Эх, не стоило мне становиться у окна, чувствую, сейчас окажусь на площади под балконом.

Но воздушного удара не случилось. Вместо этого Упрехт вдруг стал расти, черты его лица изменились, и через секунду передо мной предстал Бурлехун, шаман тинароллов. Сейчас на его поясе не болталось отрезанных голов, но это, без сомнения, был он. Тот же странный тюрбан на голове, тот же боевой раскрас на морде, те же серые руки с потрескавшейся, словно выжженной, кожей. Помнится, при нашей единственной встрече он намеревался меня убить. И теперь с явным удовольствием смотрел на мое изумление светящимися красными глазами.

Быстро взяв себя в руки, я ухмыльнулся.

— Даже так? А где же Упрехт?

— У нас, — голос у него тоже изменился, стал более низким и хриплым. — Я решил, что говорить с тобой будет удобнее в его облике. Но у меня мало времени, поэтому определяйся скорее.

— Подождешь, — зло пробурчал я и отвернулся к окну.

Оставлять вражину за спиной опасно, но сейчас я ему нужен, так что он не посмеет напасть. А вот видеть выражение моего лица ему совершенно необязательно.

Я прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Мысли были в абсолютном раздрае, потому что в эти мгновения я вдруг понял: шаман прав. Бася нужна мне не только для того, чтобы усмирить Теодара. Я просто люблю ее. И все это время не хотел этого осознавать.

Потрясенный своим открытием, я, казалось, даже забыл дышать. Да, безусловно, так оно и есть. Едва появился риск больше никогда ее не увидеть, это стало совершенно очевидно. И я готов отдать все, лишь бы обезопасить ее, еще раз заглянуть ей в глаза, услышать мелодичный голос. Теперь, когда я понимал, что могу потерять ее навсегда, она стала для меня дороже всего — этих дурацких ресурсов, реального мира, даже жизни. В лепешку расшибусь, но ее спасу!

Бурлехун меня не торопил, но много времени на решение не потребовалось. Я повернулся к нему и коротко бросил: