Наличие магии и разного рода артефактов в этом мире ставило под определённый вопрос результаты любого процесса. Просто потому, что владеющий Реликвией или артефактом человек мог просто использовать эту силу, чтобы получить для себя более выгодный результат.

Об этом я прочитал ещё перед тем, как идти в зал суда по делу Марининой подруги и выступать против Стрельцова. Даже говорить не буду, что подобное строжайше запрещено. Этот вывод был где-то на уровне «элементарно». У судебных приставов находились при себе специальные артефакты, которые могли зафиксировать применение магии. Более того, сама служба судебных приставов в этом мире являлась отдельной организацией, которая специально обучалась, чтобы действовать в подобных ситуациях.

Если такое происходило, то процесс немедленно останавливался. Разумеется, с самыми неприятными последствиями для того, кто решился совершить подобную глупость.

Полистав исторические справочники, я нашёл как минимум три случая за последние пятнадцать лет, когда подобное происходило. Один раз артефакт использовал адвокат защиты. Второй раз это оказался человек из состава присяжных. И в последнем, третьем случае, сам обвиняемый, который каким-то образом смог получить его перед процессом.

Во всех трёх случаях приставы моментально узнали о происходящем и тут же пресекли эти попытки.

Казалось бы, сразу видно, что система работает… Но это не более, чем ошибка выжившего. Взять хотя бы мой пример. Я спокойно использовал свою Реликвию, читая эмоции других людей и… ничего. Никто даже слова не сказал. Поначалу дико переживал из-за этого. В особенности во время первого своего визита в зал суда. Но никаких последствий. Никто даже внимания не обратил. Видимо, потому, что моя сила не воздействовала на других, в пассивном режиме считывая чужие эмоции, исходящие от людей.

Но это сейчас не так уж и важно.

— Значит, как только я это сделаю, наш противник сразу же узнает, кого именно я приведу в зал суда, — сделал я резонный вывод.

— Именно, Александр, — подтвердил Молотов. — Если исходить из твоих слов и того, как быстро заменили «твоего» судью, им об этом станет известно очень быстро. И они будут готовиться пресечь это. Поэтому, как я и сказал, твоя главная задача — это придумать контраргумент на любой их выпад. Любой, Александр. Жалобы на нарушение процедурных норм. Оспаривайте легитимность её показаний. Обжалование статуса свидетеля. А как только это не сработает, ты сразу же получишь ходатайство о переносе слушания.

— Да это я и так понимаю, — вздохнул я. — Как только они поймут, что их трюки не сработают, сразу же начнут требовать отсрочку.

— Любой хороший адвокат знает цену дополнительному времени. — Молотов подмигнул и сделал глоток из своей чашки. — Так что вперёд. Дерзай. Признаюсь, мне даже любопытно будет посмотреть на твоё выступление в суде.

Говорит так, будто собирается в цирк сходить и повеселиться. Хотя кто я такой, чтобы его в этом обвинять? По всему выходит, это будет то ещё зрелище.

Ладно. О подводных камнях узнал. Тут я подготовлюсь. Другой вопрос — характер самой Эри. Как бы после начала ее выступления нас всех палками не погнали. Или вообще не арестовали за неуважение к суду.

Казалось бы, всё, что я хотел, узнал. Да и народу в зале стало ещё больше. Инструменты для музыкантов на небольшой сцене уже подготовили. Совсем скоро начнется выступление. Можно было, что называется, уже и честь знать, но…

У меня возник ещё один вопрос. И почему-то казалось, что сейчас наиболее подходящее для этого время.

— Вячеслав, у меня есть вопрос. Если не захотите или не сможете ответить, то так и скажите.

— Надо же, какая интересная формулировка. Признаюсь, теперь меня гложет любопытство. После подобного вступления я уже не смогу отпустить вас, так и не узнав, что именно вы хотите спросить.

— Что случилось с Викторией Громовой пять лет назад?

Стоило произнести эти слова, как любой намёк на улыбку и веселье смыло с его лица.

— Позволь спросить, в чём причина твоего интереса? — спросил он куда более серьёзным голосом.

— Что-то вроде долга, — выдал я ему в качестве ответа.

— Учитывая ответ и саму формулировку вопроса, могу предположить, что с ее супругом ты уже успел познакомиться, — сделал Молотов вывод, и я кивнул, подтверждая его догадку.

— Да.

— Но в чём состоит именно твой интерес? Личный.

— В том, что я пообещал найти ответ. А к своим обещаниям я отношусь серьезно. Проблема в том, что это оказалось несколько труднее, чем я ожидал.

— Привычка держать собственное слово — похвальное качество. — Молотов поджал губы и несколько секунд смотрел на меня.