Когда чета Приарских поднялась на верхний, герцогинин, этаж, им навстречу попалось руководство редакции «Гирфельского вестника».

Баронет Плющ, как обычно, хмурил лоб и шевелил губами. Рина же явно пребывала в хорошем настроении.

— Граф, наконец-то! — воскликнул главный редактор не снимая с лица маску озабоченности, — Графиня, — он поклонился Тании чуть ниже, чем бы следовало по этикету, но уступил в этой учтивости бывшей жреческой рабыне, — Я от нашей великолепной государыни иду. Точнее, из её приёмной.

— Рад за тебя, дружище, — Егоров по приятельски пожал баронету предплечье и подмигнул своей первой в этом мире благодетельнице, — Я так чувствую у вас ко мне дело.

— Ещё какое! — подтвердила Рина, — Срочное. Завтра утром должны выпустить внеочередной номер, — она показала свёрнутые в трубочку листки бумаги в своей руке, — А согласовать не с кем. Герцогиня занята. Секретарь сказал, что у неё в кабинете много народа, включая герцога Ниетена Вилерского и пленённого Ванитена Биранского, ну, как я поняла, и наши генералы там же.

— Не пустили, — сделала вслух вывод Тания.

— Ага, — подтвердила Рина.

— Ладно, давай быстро посмотрю, — Игорь протянул руку за листками и спросил у жены, — Подождёшь или пойдёшь к мудрой сюзеренше?

В этот момент, со стороны южного крыла коридора показалась Эмиля в сопровождении двух лакеев, которым на ходу давала какие-то указания.

— Ни то, ни другое, — Тания помахала супруге Парна рукой, — Без тебя я к прекрасной государыне не пойду, но и мешать вам не стану. Побуду у Эмили с Игориной. Найдёшь меня там.

Когда графиня Приарская после кратких приветствий-обниманий с соратницей удалилась, попаданец хотел отойти с акулами пера к окну и там почитать их журналистские наброски, но баронет уговорил его спуститься на этаж ниже, где одна из комнат, выделенных Плющу и его семье для проживания, выполняла роль редакционного кабинета.

Попаданец согласился с тем, что завтрашний номер «Гирфельского вестника» очень важен и обсуждать его мимоходом не следует.

Когда журналистская коллегия пришла на место, то застала там лишь супругу главного редактора, за какую-то провинность нещадно колотившую служанку. Оба малолетних сына Плюща отсутствовали — старший, как объяснила сильно польщённая визитом столь именитого гостя баронета, проходил обучение в школе, а младший с нянькой тусовался в фойе, приобщаясь к музыкальному искусству.

Плющ попросил жену не мешать, и гости расположились в тесноватой, но светлой и опрятной комнатёнке.

В последнее время, просматривая тексты своих борзописцев Игорь всё меньше внимания уделял стилистике. Почему-то сумбурные, с частыми повторами и перескакиваниями с одного на другое статьи местными читателями воспринимались лучше, чем грамотно отредактированные попаданцем.

Поэтому, Егоров теперь смотрел только на содержание материалов и не мучил себя правкой речевых оборотов.

— Что же, — он откинулся в хозяйском кресле, предоставленном ему Плющом, и посмотрел на редакторов Вестника, выжидательно смотревших на него с дивана без спинки, прежней допрогрессорской модели, — Вполне толково написано. Вы чем и на чём собрались делать пометки по поводу моих умных мыслей? Или у вас обоих память хорошая?

Переглянувшись, Плющ и его заместительница решили всё же больше довериться бумаге, чем голове, и вскоре у обоих в руках появились листки и грифельные карандаши, выпуск которых наладила артель, где членом правления, также, как и во многих других предприятиях, состояла Рина.

— Готовы, граф, — доложил баронет, поудобней устраивая лист на коленке, — Блокноты мы себе в типографии уже заказали, но всё забываю их забрать, — верно он оценил взгляд и гримасу графа.

— Хорошо. Значит, из передовицы все похвалы в мой адрес убрать. Просто укажите, что граф Приарский тоже присутствовал в Гжаре, — своей чрезмерной славой Игорь начинал тяготиться и замечал, что, чем дальше, тем больше она начинает создавать ему неудобств и даже, в перспективе, опасности. Нет, окончательно уходить в тень и отказываться от своих реальных заслуг он не думал, однако, чрезмерное выпячивание достижений графа Приарского и их огласку решил придавить, — А вот выдающуюся роль нашей великой правительницы необходимо ещё несколько раз напоминать. Не только в первом, втором и седьмом абзацах, но и, обязательно, в шестом, где про обеспеченность обмундированием, девятом, да и в последнем одиннадцатом. Кроме того, помимо наших генералов Лойма и Майена, отметьте большую роль графа Варского. Граф Тингер в самом деле немало сделал. Ка и его боевая подруга. Кстати, про неё тоже напишите.

— Про ту огромную торговку? — удивилась бывшая рабыня ройского жреца, — Её наша государыня, восхитительная государыня, даже видеть у себя во дворце не желает.

— С мудрой правительницей понятно, Рина, — посмотрел на молодую женщину землянин, — А ты-то с чего вдруг такой надменностью обзавелась? Давно ли сама подолом носик вытирала? Да, тебе Люс сообщил насчёт твоего имения? Съездила туда? Посмотрела?

Девушка немного смутилась.

— Да, съездила. Ещё три дня назад. Действительно ужас ужасный. Этот управляющий — полный конченый негодяй, — Рина выразилась по-другому, употребив в адрес своего тиуна такую тираду нецензурных слов, что даже баронет впал в ступор, а Игорь не рискнул их переводить для себя на русский язык, — Заворовался совсем. Полные погреба продуктов, уже начинавших портиться, пятьдесят восемь империалов и двадцать два ругира под половицей спрятаны были, а быдло моё от голода загибается. Только с начала лета восьмерых к Порядку проводили.

— Значит разобралась, — констатировал попаданец.

— Почти. Сволочь эту приказала разрубить, а его жену, мать и сына бросить в яму. Пусть посидят там на воде и помоях. Позже решу, что с ними сделать. Если раньше не сдохнут.

Подумав, землянин в феодальное правосудие, вершимое его протеже, вмешиваться не стал.

— Понятно, — вздохнул он и взял следующие листы, — Теперь о статьях про наших славных, героических командиров полков и прочих…

— Мы всё сделали, как в тех записках, которые от тебя нам передали, — поспешил сказать Плющ.