— Порталы опасны, — закончил за него президент Бразилии, его акцент смягчал резкость слов. — Это двери. И даже если мы контролируем вход, кто поручится, что однажды они не распахнутся настежь?

Я наблюдал, как солнечный луч, пробившийся сквозь витраж, скользит по карте мира, лежащей передо мной. На ней, как шрамы, были отмечены зоны будущих порталов.

— Артефакты работают, — произнёс я, и мои слова прозвучали как аксиома. — В Рио-де-Жанейро, Пекине, Берлине — везде, где монстры прорывались через случайные разломы, они были остановлены. Но… — я поднял взгляд, ловя их реакцию. — Случайные разломы затягиваются. Постоянные порталы — нет. Они станут гнойником, который нужно вырезать, а не заклеивать пластырем.

Королева Англии, сидевшая справа от меня, прикоснулась к броши в виде льва — символа её династии.

— Вы предлагаете нам вечно воевать? — спросила она, и в её голосе звучала усталость, которую не скрыть даже королевским величием.

— Нет, — я положил ладони на карту. — Я предлагаю выжечь болезнь до корня. Порталы станут ловушкой. Каждое существо, которое выйдет через них, будет уничтожено вашими армиями.

— Как в Сибири, — кивнул российский генерал, его шрам на щеке дернулся, будто вспоминая ту битву. — Там артефакты спасли город, но мы потеряли полк.

— Именно, — я встретил его взгляд. — Потому что тогда артефакты работали в одиночку. Теперь у них будем мы.

Тишина стала гуще. Президент Соединённых Штатов откинулся на спинку кресла, его пальцы постукивали по гербовой печати на груди.

— Сколько времени у нас есть после открытия порталов?

— Неделя, — ответил я. — Семь дней, чтобы монстры хлынули в ловушку. Семь ночей, чтобы ваши солдаты стали серпом, а артефакты — наковальней.

— А потом? — спросила королева, её львиная брошь сверкнула в свете.

— Потом в них войдут армии, — сказал я, зная, что это полуправда.

Император Японии поднял веер, но вместо того чтобы обмахиваться, указал им на карту.

— Токио согласен. Но мои самураи будут контролировать восточные порталы.

— Как и мои рейнджеры — западные, — кивнул президент Соединённых Штатов.

Один за другим они присоединялись, как фигуры на шахматной доске, принимая свою роль в этой игре. Лишь султан всё ещё вертел чётки, его взгляд блуждал по рунам на стенах.

— А если… — он резко поднял голову, — … это ловушка для нас? Если после победы вы решите, что люди слишком слабы, чтобы править собой самостоятельно?

В зале замерли. Даже пыль в луче света перестала кружить. Я подошёл к нему, и мои шаги эхом отдавались в тишине.

— Вы видели, как я стираю города? — спросил я тихо. — Как превращаю горы в равнины? Если бы я хотел власти — вы бы уже не сидели здесь. Вы бы ползали.

Его кадык дрогнул, но он не отвел взгляд.

— Я воюю не с людьми, — добавил я, обводя взглядом зал. — Я воюю с тьмой, которая старше ваших империй. И сегодня вы выбираете: быть щитом… или стать пылью под её сапогом.

Султан разжал пальцы, и янтарные чётки упали на стол с глухим стуком.

— Турецкая армия — с вами, — прошептал он.

Я кивнул, чувствуя вес их выбора. Не веры — расчёта. Но сейчас и этого было достаточно.

— Готовьтесь, — сказал я, и карта под моими руками рассыпалась в пепел. — Через три дня врата откроются.

Когда они ушли, я остался в зале, где запах страха смешался с ароматом старых книг и железа. Радомир подошел поближе.

— Они всё ещё не верят тебе, — сказал он, подходя к окну, за которым тучи клубились, как предвестники бури.

— Им и не нужно верить, — я провёл рукой по пеплу на столе, и частицы сложились в созвездие Сириуса. — Им нужно сражаться. А это они умеют.

— А ты? — он обернулся, и в его глазах читался вопрос, который он боялся задать. Ты справишься?

Я посмотрел на свои руки, и произнес:

— Мне нужно успеть… — улыбнулся я. — У меня есть цель. И вскоре я начну ее достижение.

Я стоял на вершине стены, ощущая под ногами холод камня. Передо мной раскинулась очередная аномальная зона — чёрная, выжженная пустыня, где земля трескалась, как кожа мертвеца, а воздух дрожал от искажений, словно пространство само по себе было ранено.

И в этой хаотичной пустоши скрывались твари — порождения безумия, чьи формы бросали вызов законам природы. Они были тенями, вырвавшимися из кошмаров, и каждый их шаг оставлял за собой следы гнили и страха.

Два года. Два года непрерывной работы, крови, пота и магии. Почти сотня крепостей, каждая из которых была не просто укреплением, а частью гигантского механизма, вплетённого в саму ткань мира. Бастионы возвышались, как зубы дракона, окружая аномальные зоны по всей планете. Их стены, пронизанные артефактами, светились тусклым светом, готовые в любой момент вспыхнуть, как солнце. Это был рубеж, который должен был выдержать самое страшное.