— Нет, я пока не выходила из госпиталя, — смутилась Ольга, и тут же добавила, оправдываясь: — Не думай, что я всё это время сидела у твоей кровати! И вообще, я тут не ради тебя, мне просто идти некуда.

— Как скажешь, — я улыбнулся. — Тебе бы тоже поспать нормально.

— Я в порядке. Честно! Я в полном порядке, — настойчиво проговорила Ольга.

Но я лишь покачал головой, и боль пронзила половину тела…

— Пусть твою руку проверят. Нам нужно вернуться во всеоружии, сильными и уверенными в себе. Иначе мы проиграем, даже не начав разговор.

— Я не уверена, что хочу возвращаться, — вздохнула Ольга, вернувшись в кресло и откинувшись на спинку. — Но нам всё равно придётся. Придётся.

— Не отчаивайся, выбор есть всегда. Ты можешь присоединиться к инквизиции или…

— Нет! — резко вскинулась Ольга и зашипела от боли, на автомате опершись на пострадавшую руку. — Я не собираюсь отдавать мой род и мой клан младшей семье.

— Тебя останавливает только гордость? Или в этом есть и рациональное звено?

— При чём тут гордость? Это мой клан! Моего отца, деда и прадеда.

— Твой дядя, племянник и все остальные в клане, разве они не дети тех же предков? Дед у вас один, как и бабушка.

— И что ты этим хочешь сказать? Что мне нужно отказаться от моего места? Моего трона? — зло подалась вперёд Ольга.

— Ха-ха! — рассмеялся я, и тут же захрипел, морщась от боли. — Я говорю, что тебе надо подлечиться, подготовиться и понять для себя, на что ты готова. С их точки зрения они достойны трона не меньше. У тебя должны быть аргументы, не только страх. И тебе придётся идти на уступки.

— На какие ещё уступки? Кому? Им?! Это места моего отца, ты хочешь, чтобы я отдала трон дяде?

— Чтобы ты начала думать не только о власти. Да ты её даже удержать не сможешь! — рыкнул я, и в глазах девушки промелькнуло странное выражение, между ужасом и восхищением. — Ладно, надо обоим успокоиться.

— Ты буквально потребовал у меня отдать трон, а теперь ещё и успокаиваешь?

— Кто сказал, что его не учили править, а? Кто говорил, что не знает, как браться за бедственное положение клана? Возврат к корням — не выход, нужна конкретика.

— Ах вот как?! Без тебя разберусь! — выкрикнула Ольга и выбежала из палаты, оставив меня одного. Ну почти.

«Теперь давай разбираться с тобой… Сара, ты меня слышишь?»

— Не слышу, но обращение улавливаю, — ответила ассистент, и её голос вновь раздался у меня в ухе. — Думаю, если повторить запрос несколько раз, я точно услышу.

— Значит, теперь с тобой лучше разговаривать вслух. По крайней мере, пока ты не освоилась, — со вздохом прошептал я. — Главное, чтобы это не приняли за шизу.

«Но можно и повторять, чтобы ты среагировала. Если не будет иной ситуации. Понимаешь меня?»

«Да, а вы? Вы меня понимаете? Хотя интересный вопрос, кого — меня?» — спросила Сара.

— Давай без самокопания, это вечная проблема интеллекта.

— И, о чём мы тогда будем разговаривать? О погоде? Как странно, что я вообще могу думать об этом абстрактно.

— О нет, хватит. Ты сумела создать плёнку вокруг моего сердца, чтобы защитить от повреждений, а значит, каким-то чудом уже контролируешь её. Рассказывай, что ты поняла и как с ней взаимодействуешь.

— А как вы дышите?

— Что за… ладно, отбросим тупизну. Я напрягаю мышцы груди, расправляю диафрагму и грудную клетку, затем набираю в лёгкие воздух…

— О, это очень интересный научный подход, хотя я рассчитывала на более простой ответ. По типу — я просто дышу. Потому как я просто обязана была спасти нам жизнь. Тебе и мне, — ответила Сара. — И я просто сделала.

— Просто сделала? Как дышать или ходить?

— Ходить! Да. Правильно! Вначале мне было очень сложно, я не понимала как, и представила… я представила! Это так удивительно!

— Значит, у тебя появилось воображение?

— Скорее пространственное мышление, очень похоже на атавизм инженерного модуля, только с более широкими возможностями и неопределёнными функциями, — с долей сомнения и восторга проговорила Сара. — Но воображение… я столько об этом читала и сейчас… Столько всего… раньше всё, что я знала, было лишь набором данных, а два дня назад начало обретать смысл.

— Я очень за тебя рад, — пробормотал я, подумав, что это может быть куда сложнее, чем я себе представлял изначально. Цифровой ассистент, получивший самосознание во время бунта, теперь получил… что? душу? Это было бы слишком хорошо и одновременно слишком странно.