— Дорогая, а какое в Тингланде самое уникальное дерево есть?

— Дерево? — подняла та на меня глаза.

На секунду задумалась, потом уверенно ответила:

— Железное. Кроме как у нас, оно больше нигде не растёт.

Я повеселел. А ведь верно. Уж точно Лесовик не расстроится, обнаружив себя в окружении подобной рощи. Но о большем я подумать не успел.

Сначала экипаж резко затормозил, так, что меня чуть не сбросило с сиденья. А когда я высунулся в дверцу кареты, чтобы посмотреть, из-за чего остановка, то увидел, как выскочивший из проулка невзрачного вида мужичок швыряет какой-то предмет прямо под переднюю ось.

— Берегись! — только и успел крикнуть я, бросаясь обратно на не успевшую ничего понять Селестину, вжимая её в дальний угол, как сильнейший взрыв буквально подбросил нас в воздух, напрочь лишая сознания.

Пришёл я в себя не в самом хорошем физическом состоянии. Голова трещала, бок саднил, а спина оказалась неимоверно затёкшей. Попытавшись изменить положение, я невольно застонал. Впрочем, сильно пошевелиться не удалось. Разлепив глаза и щурясь от простреливающей в голове боли, я разглядел себя прикованным к стулу. Приподняв кисти, узнал наручники из тританиума и устало опустил их обратно. Поморщился, чувствуя онемение в манаканалах рук. Страшно, но не смертельно. Тем более, Калистратис когда-то показывал мне один фокус, упоминая, что магистр может блокировку наручников обойти. Что-то там было, что очень тонкие магические манипуляции блокиратор магии пропускает, отсекая только грубое воздействие. В конце концов, магический источник остаётся при мне, а значит не всё потеряно.

Тут сбоку послышался слабый голос жены:

— Вольдемар!

Вздрогнув, я обернулся туда и увидел прикованную ко второму стулу Селестину. На виске у неё запеклась кровь, волосы были растрёпаны, но в целом выглядела она более-менее. Поэтому я ещё раз облегчённо выдохнул и спросил:

— Как ты?

— Кроме того, что неимоверно зла и хочу кого-нибудь убить? — попыталась улыбнуться она, — Нормально.

Позвенев кандалами на ногах, я окинул взглядом помещение, в котором мы оказались. Какой-то каменный мешок вроде каземата без окон и с одной глухой железной дверью, с ржавыми потёками на стенах, и витавшим в воздухе слабо знакомым… ну, не ароматом, приятным запах было сложно назвать, а этаким остаточным слегка тошнотворным амбре.

Испытав острое чувство дежавю, на всякий случай принюхался ещё, а затем обречённо спросил:

— А у вас в Охикбёрне канализация есть?

— Конечно, есть, — ответила жена.

И я в который раз тяжело вздохнул: «Опять».

На роду у меня, наверное, написано, попадать в канализацию. Или, может, это просто самое любимое место бандитов всех мастей, где можно обстряпывать тёмные делишки? Понятно, что у каждого входа-выхода стражу не поставишь, но что-то делать надо. А то я уже не знаю.

Тут внезапно, ещё раз посмотрев на жену, я увидел одну маленькую деталь, которая сразу в глаза не бросилась. А ведь у неё на руках были простые кандалы, не из тританиума. А это значит что? Что похитители не знают, что с недавних пор адмирал флота и сестра короля — магичка. Да, собственно, откуда им знать, это наш с ней маленький секрет.

Не знаю, слушают ли меня похитители, но на всякий случай, позвенев кандалами, я привлёк внимание Селестины. Молча показал ей тританиумные наручники на своих руках и кивнул на её, дождался, когда она поймёт намёк и кивнёт в ответ, после чего довольно улыбнулся и произнёс:

— Всё будет хорошо.

Похоже, всё же слушали, потому что не прошло и минуты, как металлическая дверь заскрипела, и в камеру к нам зашли аж пятеро неизвестных. Четверо крепкие, мускулистые мужики в форме, правда, мне незнакомой, а пятым оказался весьма тщедушного вида человек, лицо которого закрывала лакированная маска. Догадаться, кто тут главный, было несложно. Собственно, четвёрка охранников встала за нашими спинами, а неизвестный в маске, остановившись от нас в паре метров, внимательно осмотрел с ног до головы и затем довольно кхекнул.

— Быстро, однако, отчухались. Ну, да слыхал я, что на вас благословение Воина. Не удивительно.

Я промолчал. Задавать ему вопросы, знает ли он, кого захватил, и понимает ли, кто мы такие и что мы можем, я посчитал глупым. Такие мероприятия слишком тщательно готовятся, чтобы случайно ошибиться и напасть не на тех, поэтому просто ждал, что наш похититель скажет дальше. Моя жена молчала тоже. Не глупее меня, не взбалмошная аристократка, в конце концов, а боевой офицер. Поэтому, если неизвестный и ждал чего-то подобного, чтобы поглумиться в ответ, такого удовольствия мы ему не доставили.

— Не грозите карами, не кичитесь благородством, не плюётесь, раздуваясь от гнева и даже не умоляете о пощаде. Удивительно для вашего племени. Впрочем, это всё равно было бы бесполезно, — произнёс мужчина.

А я, подумав секунду, чуть наклонил голову на бок, пристально его разглядывая, и спросил одно слово: «Зачем?» И видимо попал в точку, потому что стоявший напротив меня незнакомец необычайно оживился и с воодушевлением произнёс:

— О-о, какой интересный вопрос. Затем, что вы паразиты на теле народа. Высшая каста, живущая так, как обычным людям и не снилось, жрущие на золотых блюдах, живущие за счёт угнетения и деспотии. Опутавшие, словно морское чудище, весь Яол своими щупальцами.