— Один перец сказал, что на рынке водятся деньжата.

— Какой? Описание!

— Имени не знаю. Длинноволосый бродяга. Сказал, что новый хозяин не разбирается в бизнесе, и можно срубить бабла по быстрому.

Воронов? Убью гада!

При этой мысли во мне проснулась ярость. Клинок дрогнул, и ещё часть пальца скатилась на мостовую.

— Какого хрена?! — заорал Фил. — Я же все сказал!

— Что он ещё тебе поведал? — я проигнорировал его вопль.

— Ничего, клянусь!

— Где вы встречались? Как он тебя нашел? Что обещал?

Злость клубилась во мне черным маревом. За информацию о Воронове сейчас я был готов убивать.

— Я не знаю, кто он, говорю же! Просто поймал меня на улице, угостил пивом. Больше ничего не знаю!

Я задумчиво поднял с мостовой кусок мизинца и приставил его к срезу. Следующие десять секунд я смотрел, как под моей лечилкой срастается кожа и кость. Правда, тут было столько грязи. Да все равно!

Фил смотрел во все глаза, закусив щеку от боли. И не смел дёргаться, надеясь, что я верну ему палец целиком.

Следом пришла очередь самого кончика.

— Он собирается еще раз с тобой встречаться? — спросил я, держа кусок пальца в сантиметре от предыдущей части.

— Нет! — быстро ответил Фил. — Но я могу показать, где мы встретились впервые.

— Хорошо, — кивнул я, соединив края.

Фил шумно выдохнул, ведь я не накладывал обезбол на рану.

На самом деле, собирать мизинец не входило в мои планы. Скорее это был научный интерес — получится ли восстановить такое или нет. Оказывается, что можно.

— Веди, пока я не отрезал его заново, — вернув Филу подвижность, сказал я. — И без фокусов!

— Понял! — он сгибал и разгибал палец, морщась от боли. — Нам туда.

Он указал рукой и медленно пошел в сторону переулка пьяной походкой. Мы молча проследовали за ним.

Я шел и думал только о том, как убью Воронова. В мыслях я вспарывал ему брюхо, отрезал каждый палец и разбивал лицо. Все это захлестывало меня волнами злости и безумной ненависти.

«Тимофей Викторович, фиксирую критические показатели вашего эмоционального состояния.»

Алекса, как всегда пыталась помочь, но я отмахнулся от нее, распаляясь все больше.

«Тимофей Викторович, энергетический фон нестабилен. Запрашиваю разрешение на вмешательство.»

Ага, прям взял и разрешил! Не дождешься, милая. Перед глазами появился образ Алексы с лицом Веры. Кулаки непроизвольно сжались.

Убью, гада!

Вокруг меня стали закручиваться спирали силы, по нервам пробежала горячая волна, и злость настойчиво требовала выхода.

— Вот сейчас повернем, — быстро сказал Фил, — и будем на месте. Только, скорее всего, его там не будет.

Он тоже чувствовал давление магии. И страшился ее. Не удивительно, ведь все знают, что этой самой магии у меня нет.

Есть! Есть у меня сила!

Новый виток злости захлестнула меня, и я ощутил, как закололо кожу на ладонях. Еще немного, и снова появится сгусток энергии.

Фил постоянно оглядывался на меня, впрочем, как и Еж. Ветер лишь слегка повел головой, быстро оценивая мое состояние. Маги переглянулись и поменялись местами. Теперь Владимир шел рядом со мной.

— Это здесь, — наконец, сказал Фил.

Я огляделся, надеясь, что это немного отвлечет меня от мыслях о Воронове.

Обычный перекресток двух улиц: маленький трактир, деревья, мостовая. Дома сплошной стеной по обеим сторонам с арками проходов внутрь — ничего особенного.

— Вот в этот трактир он меня и пригласил.

Мне бы сейчас рисунок рожи Воронова, чтобы хотя бы быть уверенным, что именно он послал этого придурка ко мне! Поздно же я об этом вспомнил. Сейчас даже бумаги под рукой нет.

— Что-то тихо тут слишком, — вдруг сказал Еж.

Это замечание щелкнуло меня по носу: за мыслями о мести, я совсем забыл о безопасности.

Повторно закрутив головой, я вызвал Алексу, чтобы она проверила улицу на возможные ловушки.

Знак на затылке начал теплеть: помощнице требовались дополнительные силы, чтобы выполнить поручение. Я пока не ощутил в полной мере все изменения, но был готов к любому повороту событий. Даже к исчезновению магии. Поэтому со мной были и Ветер, и Еж.

— Я могу идти? — робко спросил Фил, держа кисть с залеченным пальцем у груди.