Спутники покинули дворец Коллегии и вышли к стоявшему чуть ниже по проспекту соседнему длинному зданию с небесно-голубым фасадом, украшенным витиеватыми узорами, вид которого создавал ощущение мира и покоя.

– Это общежитие сапфиров, – объяснил Элиан, – я тоже здесь обитаю.

«Общежитие?!» – огорчилась Анна.

Во время учёбы в институте ей не доводилось бывать в таком месте, но она слышала о нём разные весёлые истории, которые её, впрочем, нисколько не вдохновляли. Она предпочитала уединение и была довольна своей уютной однокомнатной квартиркой, а теперь придётся ютиться в какой-то каморке с незнакомыми людьми?!

– Не беспокойся, Анна, – мягко сказал юноша, – мы живём поодиночке, потому что всем иногда нужно побыть наедине с собой.

Они вошли внутрь, где были встречены улыбчивыми людьми в синих мантиях или зелёных туниках, и Анна сразу ощутила, каким уютом и дружелюбием наполнена эта скромная обстановка. В просторном холле горели оранжевые светильники, создающие теплую и расслабляющую атмосферу, на стенах висели картины, изображающие величественные пейзажи, и фотографии студентов, запечатлённых в моменты дружбы и веселья.

Анна и Элиан прошли мимо общего зала, из которого доносились весёлые разговоры и смех, мимо просторной трапезной, отделённой от холла стеклянной перегородкой, сквозь которую виднелись длинные ряды столов с белыми скатертями, и поднялись на второй этаж по винтовой лестнице с резными перилами из белого дерева.

– Вот твоя комната, – сказал юноша, подводя её к двери со светящимися голубыми символами, – там есть всё необходимое. Уборная с душем – прямо по коридору. Располагайся, а потом я зайду за тобой, и мы вместе пойдём на ужин.

Анна открыла дверь и с восхищением оглядела помещение: оно было точь-в-точь таким, как она мечтала! Его обстановка была простой и уютной: большое окно, впускавшее много света, одна кровать, тумба, письменный стол, стул и небольшой шкаф для вещей.

– Подожди, – она схватила Элиана за руку, когда тот развернулся и собрался уходить, втащила в комнату и захлопнула дверь.

Его глаза широко распахнулись от удивления.

– Ну теперь-то ты можешь мне всё объяснить?! – накинулась Анна, и юноша прижался к стене.

– А что тут объяснять? – его недоумение казалось искренним.

– Хотя бы то, откуда ты обо мне узнал? Как попал в мой мир? Почему пришёл на приём? И как, чёрт возьми, я здесь оказалась?

Элиан мягко рассмеялся:

– Слишком много вопросов, я сбит с толку!

– А я, думаешь, нет?

– Хорошо, – вздохнул юноша. – Можно мне присесть?

Она кивнула, он опустился на стул, и только сейчас стало заметно утомление на его лице: глаза стали задумчивыми, плечи опустились, руки безвольно свисали вниз.

Анна встала напротив окна лицом к нему в ожидании, скрестив руки на груди, но в её душе шевельнулось сочувствие к Элиану: было видно, что он действительно вымотался. Как и она.

– Если хочешь, мы обсудим это потом, – неуверенно предложила она, но юноша поднял голову, взглянул ей в лицо с неожиданно строгим выражением, и в его глазах она различила какой-то странный блеск.

– Ты должна знать кое-что, Анна, – сказал он. – Кое-что обо мне. Я пришёл к тебе, чтобы сказать, что в моей голове... живёт кто-то ещё. И иногда... он управляет мной.

«Синдром Кандинского-Клерамбо?» – сразу подумалось ей: болезненное состояние с ощущением чужеродного вторжения в собственный разум, чувства, иногда даже тело. Жаль, что у неё с собой не было лекарств, галоперидол с этим мог бы отлично справиться!

– Что происходит с тобой в это время? – участливо спросила Анна.

Элиан задумался, его взгляд устремился в пустоту:

– В такие моменты я как будто выпадаю из реальности и иногда оказываюсь в космическом пространстве, я чувствую себя одиноким и потерянным, но в то же время... мне кажется, что я – бог. И это... так захватывает. Но потом я прихожу в себя и ощущаю, что был просто марионеткой, которую использовали, чтобы... – юноша замялся, а потом воскликнул в горечью: – Не знаю, может, для каких-то экспериментов... Я не знаю, не знаю, Анна!

– Тише, Элиан, всё хорошо, – произнесла Анна ласково, стараясь его успокоить.

Пока всё, что он рассказывал, укладывалось в её клиническую гипотезу, и, слушая его, она одновременно вспоминала похожие случаи из своей практики, но, пока её разум был занят анализом, сердце сжималось от жалости и беспомощности: в её мире такие заболевания при условии регулярного приёма лекарств поддавались контролю, но обычно грозили рецидивом, и способа полностью их излечить пока не нашли.

Элиан глубоко вздохнул, словно собираясь с духом, и повёл свой невероятный рассказ: