— Договорились. Вези!

Закидываю в багажник чемодан. Сажусь в старый седан с обшарпанным салоном и продавленным задним креслом. Урук еле втискивает свою массивную тушу за руль, и машина трогается с места.

Вскоре небольшой пограничный город остаётся позади. Мы выезжаем на двухполосную бетонную дорогу, ведущую через поля. Слева в сизой дымке тянется горный гребет, чуть ближе зеленеет хвойный лес. Солнце на безоблачном небе висит высоко. Жарко. Гораздо жарче, чем по ту сторону лакуны. Но в машине нет кондиционера, поэтому приходится открыть все окна.

Убивать людей мне, естественно, не впервой. Вся моя работа в прошлой жизни была на этом завязана. Возможно, не все, кого я или мои ребята убрали по заданию правительства или кто оказался случайной жертвой на нашем пути, заслуживали такой участи, но я не задавался лишними вопросами и давно не испытывал жалости или угрызений совести. От эмоций мало пользы. Кто-то за глаза называл меня психом. Я бы не согласился с такой постановкой вопроса. Но, возможно, со стороны виднее.

А потом всё резко изменилось. Быть послушным инструментом в руках влиятельных людей — дело, как выяснилось, неблагодарное. Когда я стал невыгоден, когда у меня появилось собственное мнение по поводу происходящего, сразу же оказался нашпигован свинцом. Оружие не должно думать. Мне открылись глаза в тот момент, когда сознание угасало. Вот кем я был на самом деле.

И вот теперь я в другом мире. Характер моих способностей остался прежним. Но это даже хорошо. Не придётся переучиваться. Сложится ли моя судьба здесь так же? Я надеялся, нет. От правительственных структур точно постараюсь держаться подальше.

Последний месяц я не только искал информацию о новом мире, но и пытался понять границы своих возможностей. Уходил в безлюдные места, отрабатывал энергетические техники, тренировался на бездомных собаках, а один раз даже ввязался в пьяную драку, чтобы проверить навыки на людях. Тогда, правда, никого не убил.

Оказалось, здесь я умею куда больше, чем в прошлой жизни. Кроме обычных (для этого мира) способностей управлять собственной аурой, укреплять с помощью неё тело и создавать энергетические волны, у меня появилось кое-что ещё. Я ощущал связь с какой-то другой энергией, которую раньше не чувствовал. И то, что получалось делать с её помощью, поражало меня самого.

Я мог воздействовать непосредственно на ауру другого живого существа, что приводило к изменениям в его физическом теле. Я создавал невидимые вибрации, которые разрушали внутренние органы: разрывали мозг, сердце и всё остальное. На людях, как выяснилось, это тоже работало. Правда, непонятно пока, какой эффект произведёт на тех, у кого сильная аура — особых четвёртого, пятого разряда и выше.

Кроме того, удавалось влиять и на неодушевлённые предметы. Так, камень легко крошился от вибраций загадочной энергии, а древесина превращалась в труху. Причём делать это я мог даже тогда, когда объект находился за преградой. Достаточно было его просто чувствовать.

Но имелись и ограничения. Например, я ощущал ауру в радиусе всего двадцати метров. Очень мало. Эффективный энергетический удар можно произвести на расстоянии до пятидесяти-шестидесяти метров.

Второе ограничение — это чудовищные затраты внутреннего ресурса. Взаимодействие с тайной энергией отнимало сил гораздо больше, чем работа с обычной. Моя аура имела солидную ёмкость, но даже она быстро бледнела и истощалась во время упражнений с тайной энергией. И сразу восстановиться было невозможно. Лишь спустя час отдыха аура обретала первоначальную наполненность.

И что странно, за месяц я не нашёл ни одного источника информации, касающегося этой загадочной силы. Про обычную энергию в сети кое-что писали, некие общие сведения имелись, а про эту — нет. То ли здесь вообще о ней не знали, то ли это держали втайне. Поэтому желательно было не кичиться своими новыми способностями и не болтать о них направо и налево.

— Долго ехать? — спросил я таксиста.

— Ну… часа три, где-то. Дорога местами дюже паршивая. А вы первый раз, что ли?

— Не приходилось раньше здесь бывать.

— Угу.

— Красивые здесь места здесь. Горы, природа.

— Угу. Ничего так.

Из таксиста каждое слово приходилось клещами вытаскивать. Урук явно не отличался болтливостью. Но кое-что выяснить мне всё же удалось.

Парень обмолвился, что они ни разу не бывал в Москве и Петербурге. Я спросил, почему. Оказалось эльфов, уруков и прочие расы не могли свободно ездить в первый мир. Им для этого требовалось что-то вроде визы.

В этой части Эдвэна было на пять часов больше, чем в Москве, поэтому в Гланкарас мы прибыли затемно. Таксист сказал, что город этот «большой», четыреста тысяч жителей. Есть ли более крупные города в Эдвэне, он не знал.

За окном в свете фонарей проплывали панельные многоэтажки, похожие на те, что строились у нас годах в семидесятых-девяностых прошлого века. Невзрачные серые дома, налепленные среди промышленных предприятий, казалось, без всякого плана.

Миновав периферию, мы оказались на берегу моря. Здесь начинался так называемый дворянский район, в котором обитало в основном высшее сословие. Вдоль дороги стояли дома и особняки в стиле псевдорусской архитектуры, классицизма и нового барокко, которое в этом мире обрело большую популярность в последние годы.