Капитан начал отдавать распоряжения своим людям, и в вагон сразу поспешило с десяток солдат. Выстроившись цепочкой, они сноровисто стали передавать друг другу ящики из-под снарядов, доверху забитые макрами, из состава, на котором приехали мы, в состав напротив, состоящий из локомотива и двух броневагонов.

Без осечки, к сожалению, не обошлось. Уже на третьей минуте у одного из деревянных ящиков не выдержала ручка. Он вылетел из рук, упав на бетонный пол. Крышка от удара раскрылась, а на платформу высыпалось несколько сотен больших цветных кристаллов.

Люди на платформе ахнули.

Капитан среагировал почти сразу. Он создал маскировочный купол, который закрыл от посторонних глаз часть перрона и четыре вагона: по два с каждой стороны.

— Антон, извините, не подумал, что такое может произойти, — Марков развёл руки.

Заметил, что взгляд на происходящее у графини Рыбаковой изменился ещё сильнее. Мне из-за произошедшего инцидента пришлось отойти от Даши, чем незамедлительно воспользовалась её мама. Она подошла к старшей дочери и тихо, чуть ли не шёпотом начала с ней переговариваться.

Да здесь и слышать ничего не надо было. Мама явно спрашивала о состоянии, которое заполучили члены моей экспедиции, и о прочей добыче, доставшейся нам.

Ну а сейчас Даша явно хвастается тем, что благодаря этому рейду овладела третьим уровнем магического источника. Потом она восторженно что-то сказала, и по долетевшему до меня слову «двухстихийник» понял, что теперь речь шла обо мне.

Поймал очередной оценивающий взгляд графини.

Подошёл к ним.

— Даша, золотце, будет правильнее, если ты поедешь домой к маме и сестре. Тебе есть, о чём им рассказать, — сказал я девушке и в ту же минуту заметил, как она дёрнулась ко мне.

— Антон, но как же?

— Мама очень соскучилась по тебе, да и сестра, наверное, тоже, — девушка хотела мне что-то возразить, но я поднял указательный палец вверх. — Завтра днём вместе с мамой и сестрой ожидаю в гостях, — подмигнул своей магессе, — чур не опаздывать!

— Как скажешь, — сказала девушка, игриво улыбнувшись. Она явно начала догадываться, что я задумал.

— Ольга Евгеньевна, извините меня, но сейчас так всё сумбурно, я думал, у нас будет больше времени для общения. Обещаю, завтра я отвечу на все возможные и невозможные вопросы.

Графиня чопорно кивнула, протянув мне руку для поцелуя.

— Ольга Евгеньевна, ещё небольшой момент: с вами отправится дюжина ребят из пограничной стражи и два имперских гусара, — я поднял ладонь, чтобы она не перебила. — Дарья Сергеевна очень важна для меня, поэтому часть выделенной охраны попросил разместить у вас. Мне спокойнее, если буду знать, что вы под надёжной охраной.

Рыбакова-старшая на мои слова лишь улыбнулась, в её глазах читалась гордость. Это же просто невиданно, чтобы имперские гусары охраняли сон не императорских особ, а были переданы для усиления графской охраны. Да… завтра об этом будет знать вся колония, и княгиню эта мысль явно сильно грела.

Распрощавшись с Дашей и её семьёй, я взглянул на оставшиеся две группы людей, так и не подошедших ко мне.

Интересно, какая подойдет первой?

Ряды инквизиции уменьшились: четверо ушли за медиком Николаем, ещё двое за семейством Рыбаковых, осталось четверо. По-прежнему ощущал на себе влияние магии жизни, но уже не такое сильное. Я принял правильное решение, отдав артефакт защиты от магических атак медику. Если бы они не смогли просканировать меня, то точно уже вызвали бы на допрос или, как это у них называется, на душевную беседу. Сейчас опасаться инквизиторов не стоит. Во мне больше нет души Егора, и они не могут обвинить меня в одержимости демоном, а, соответственно, и сделать ничего не могут.

Что же касается отца Анастасии, то он по-прежнему прикладывался к фляжке. Он с лёгкостью мог подвинуть здесь всех, даже вояки и стоящие обособленно имперские гусары — все уступили бы ему.

Губернатор ключевого для империи города, связывающего большую землю и мир колоний, был фигурой не то что влиятельной, он был, наверное, самым главным человеком после семьи Императора. Но вся его решимость и уверенность заканчивалась, как только дело касалось его единственной дочери. Он сейчас стоял на перроне и просто тянул с тем, чтобы узнать у меня очевидное: жив его ребёнок или нет.

Сделал глубокий вдох, выдох и сразу направился к нему, предчувствуя тяжёлый разговор. Ещё никогда мне не доводилось приносить плохие вести, но, похоже, этот день настал. Участь любого лидера не только радоваться победам и делить триумф со своей командой, но и брать ответственность за своих людей. Следовательно, плохую весть родственникам должен был сообщить я.

Глава 24

Стоило мне только пройти половину пути к группе, в которой стоял отец Анастасии, как навстречу выдвинулись два мордоворота.