Их тут было немало — стройных мужчин и женщин, похожих друг на друга, как братья и сестры, — черные с синевой волосы, снежный узор на голубоватой коже, спокойные строгие лица. Черные и синие асари, серебряные и золотые глаза, длинные пальцы мастеров, одинаково искусно обращающихся с мечом и стилом. Они почти не отличались от людей — кроме того, что имели иную кровь и иное сердце, позволяющее отринуть боязнь холода и многие другие слабости. Лед-кузнецам не нужны были тепло и огонь — они спокойно жили в условиях, что стали бы смертельным испытанием для большинства Народов.

Золотые Руны серьезно ограничили восприятие, заглушив все звездные способности, но даже без них, чутьем дикого зверя, осколок Единого ощущал что они приближаются к центру, невероятному сгустку силы, что был пульсирующим сердцем этого места. Ледяные Чертоги, лед-кузнецы, сам Домен — все это было неотделимой частью его таланта и воли.

Они несколько раз сворачивали, пока не оказались у центральной, самой высокой из башен. Ко входу в нее вела широкая зеркальная лестница, а у подножия находились круглые террасы, явно предназначенные для испытаний Тела. На них и сейчас тренировалось не меньше полусотни воинов в черных асари, оттачивая движения Стиля Железа в схватках с оружием и без. И среди них…

Белый Дьявол узнал его сразу, хотя в простом черном асари с синим поясом брат почти не отличался от остальных лед-кузнецов.

Высокий и стройный, с блестящими черными волосами и узким лицом, он скорее напоминал задумчивого поэта, чем воина. Тонкие запястья и мечтательное лицо не должны были вводить в заблуждение — за ними скрывалась сила, способная разрушать октагоны. О фантастическом мастерстве и изощренной жестокости Ледяного Кузнеца уже тысячи циклов слагали легенды.

Они остановились на расстоянии шага. Лед-кузнецы почтительно замерли где-то сзади, а Кузнец, заложив руки за спину, спокойно и молча изучал брата. Он почувствовал мгновенное ледяное касание — будто в его разум вонзили и выдернули нож, а потом увидел удовлетворенную улыбку на лице небесного Восходящего.

— Лед видит, Вечность отпустила Дарующего Молнии? — звонкий и глубокий голос остался прежним, словно пропасть лет не разделяла их последние встречи.

— Отпустила, — медленно ответил Белый Дьявол. — Я свободен. И теперь у меня иное имя.

— Но внутри старое пламя. Ты искал и нашел. Ты принес мне слова Вечности?

— Не только их. Слова Вечности. Слова Великого Червя. Слова новых Истинных. И слова нового Истока.

— Как много слов, — задумчиво произнес Ледяной Кузнец. — Что ж… ты скажешь, а я послушаю, но чуть позже. Лед слышит, дети должны закончить занятия, а тебе нужно привести себя в достойный вид. Ты похож на лохматого фростбьорна… брат.

Он впервые улыбнулся — уголками губ — и продолжил, не меняя тона:

— Дочь моя, покажи Подобному Пламени его покои и служи ему как гостю Эргиаля. Когда стемнеет, отведи его в мою башню…

Эрин молча коснулась его руки.

— Ты и правда его дочь, — сказал Белый Дьявол по дороге.

— Что тут такого? Лед видит, таких как я много. И, если нужно, небесный отец пробудит еще. Мы все тут — его дети…

Осколок Единого промолчал, ибо раньше было не так…

Отведенные гостевые покои находились в одной из малых башен — овальная комната с ложем, купелью и большим витражным окном, на котором сплетались замысловатые снежные узоры. Холод щипал кожу — в цитадели лед-кузнецов было прохладно, и Восходящая нерешительно спросила:

— Тебе нужно тепло, Подобный Пламени? Я могу зажечь огонь…

Усмехнувшись, он кивнул — со скованной Скрижалью и без Аспекта согреться было невозможно, — и в центре комнаты вспыхнула жаровня — Руна-Предмет, дарующая бездымный огонь и блаженное тепло. Эрин не собиралась уходить, наоборот, она сбросила лед-доспех, одним движением убрав его в Хранилище, и, оставшись в легком голубом асари, снова спросила:

— Быть может, ты голоден? Хочешь побыть в одиночестве? Или у тебя есть иные потребности?

Он отрицательно покачал головой, и она продолжила:

— Отец попросил тебя принять достойный вид. Лед видит, я искусна не только в Рунах, но и в красоте. Позволь, я помогу в этом, ведь до темноты осталось совсем немного.

Осколок Единого кивнул, и по жесту Эрин в ледяную купель сверху полились звенящие струи. Чаша начала наполняться, и, сбросив Шкуру Фростбьорна, он без смущения шагнул под прохладные струи — ибо по обычаям гостеприимства Кел было грубостью отвергать предложенную помощь.

Погрузившись в купель и чувствуя пальцы Эрин, осторожно, прядь за прядью промывающие его волосы, он спросил, коснувшись тонкой ткани ее одеяния:

— Паутинный шелк?

— Да. Ткачей разводят в подземных кавернах, — ответила Эрин. — Эргиаль велик, Пламени Подобный. И не весь виден взгляду.

— Здесь есть иные поселения?

— Подобные Ледяным Чертогам? Нет. Но на Краю есть лагеря мастеров зверей и охотников, а под землей — пещеры, где мастера трав выращивают мяс-грибы. Еще есть ледяные сады Кристаллиса и Айсгард, где дозорные проходят испытания, прежде чем отправиться в большой мир…