Некогда в наши земли уже пребывала иномирка, чей раскол полыхнул в небе родовым медальоном пум. Тогда глава клана Верато, наконец-таки дождавшийся невесты, не мог и представить, чем обернётся для стаи эта «блуждающая звезда».

«Слеза Фарао» стала жестокой насмешкой судьбы, чуть не развалившей доселе правивший клан. Пумы на целое столетие откатились в забвение, и во главе Союза встали мы - ирбисы! Сильная, но на тот момент немногочисленная стая. Время дало нам возможность окрепнуть и полностью подтвердить своё право на лидерство. С тех пор минуло не меньше половины тысячелетия, и вот теперь история, похоже, решила сделать рокировку.

Рукотворная звезда над «золотой ареной» Саркады, сердцевиной которой и стал мой медальон, означала всего одну вещь - «свободный выбор». Не знаю, шутки ли ради, или велением непостижимого проведения, но наша щедрая Богиня, спустя несколько столетий вновь решила оставить прибывшей душе шанс на возвращение в свой мир. Иной стоило лишь добраться до медальона и надеть его на шею, чтобы покинуть меня навсегда! А тот факт, что моя нареченная, могла ещё и летать, усложнял ситуацию многократно.

Но пока это казалось не самым страшным. Гипотетически она могла захотеть остаться, ведь не зря же так много сказано о безошибочном выборе Богини. «Хотя… Судя по истории пум, не факт, что у Великой Фарао напротив моего «недоброго» имени значится слово «счастье»». Самым страшным было то, что такой раскол не мог возникнуть просто так, и именно на это особенно остро реагировал мой зверь. Что-то осталось там, что держало её цепкими когтями, пробиваясь сквозь пространство и время из далёкого неизведанного мира. «Но что? Не уж то, любящий супруг?..» Память резко дёрнула за усы коротким раздражающим импульсом: «Она явно пахла каким-то котом! Леопардом, или пантерой… Может они истинные? У оборотней связь с истинными с момента признания столь сильна, что становится почти родственной…» Я горько хмыкнул, чувствуя, как кривая полуулыбка сама собой перекашивает губы. «А чего ты хотел, Каил? Судя по красавцу - парню, коему она приходится матерью, муж не страшный уродливый варвар...» Горло стянуло щемящее чувство сожаления. «Сколько этому мальчику? Восемнадцать, двадцать?.. Пойди я на обряд в первый свой год, он мог бы быть моим. Если, конечно, Богиня пожелала бы расщедриться на такой подарок. А сейчас она чужая! Я украл её у кого-то, кто тянет её назад. Кого она, наверняка, любит!» Когти непроизвольно вспороли обивку бархатного сиденья. Я видел её считанные минуты, но мысль, что она несколькими часами ранее делила постель с кем-то другим, красным пятном мелькнула перед глазами. «Не отдам!» - тут же оскалилось звериное нутро. И я не весело ухмыльнулся этой простой слишком естественной реакции. «Где же твоё хвалёное благородство, Каил Навадайи? Куда делись горячие порывы и пылкие мысли о том, что нельзя отбирать семьи у других? Вот он - шанс! Шанс вернуть их домой. Что же ты?» На мой вопрос внутренний зверь, казалось, ощетинился не просто шерстью, а настоящими иглами. И я впервые почувствовал, как последние «глупые принципы» потонули в желании быть с ним заодно: «Не отдам! Кто бы ты ни был, как бы не тянул её на ту сторону! Не отдам! Моя! И врать себе бессмысленно. Мне хватило одного вдоха рядом с этой маленькой хрупкой «Снежинкой», чтобы понять, что все прежнее завершается в этой точке. И не важно, какие планы обрисовала себе Богиня, я готов биться в кровь за этот крохотный, но теперь уже нужный, как воздух, шанс...»

Экипаж качнулся и резко остановился, вытолкнув усталое сознание из мрачных раздумий. Кучер крякнул, нервно закашлявшись в кулак, и обернулся ко мне с козел:

– Мой лорд, вам бы взглянуть…

Я слегка наклонил голову, и сердце пропустило удар. За крепким плечом старого оборотня виднелся край крыши знакомого кеба. Зверь вырвал меня с сиденья, практически, молниеносно и, спустя мгновение поставил на плотную утоптанную землю рядом с белеющими в темноте телами. Картина, раскинувшаяся у ног, была весьма красноречивой. Двое здоровых вояк, устроившись в обнимку поперёк просёлочной дороги, сладко посапывали, уткнувшись носом в чернеющий островок травы. А рядом, вытянувшись во весь свой немалый рост и использовав чужую спину в качестве подушки, благополучно спал Дартин.

Новость о яде Селион принял стойко. За долгие месяцы скитаний мы не раз проговаривали сложные ситуации, которые могли возникнуть на нашем пути, и почти из всех теоретически имелся выход. Почти… Яд мантикоры в их число не входил. Увы, лекарства на сей случай не придумали. Однако была возможность отсрочить смерть на несколько недель и даже месяцев. Для этого нужна была особая травка - авранар, тормозившая распространение заразы. Но где её взять, было не ясно, так как мы до сих пор не могли определить своё месторасположение.

Даже после того, как сын решил облететь окрестности, картина не прояснилась. Правда, теперь для нашего «внезапного путешествия» было выбрано иное направление. На северо-западе бескрайнего лесного массива, в гуще которого мы оказались, виднелось нечто похожее на деревню. Туда в сей тяжёлый час и лежал наш путь.

Проще и быстрее было бы лётом, но на это моих сил уже не хватало, да и зверь сопротивлялся яду лучше, чем уязвимая человеческая сущность. Поэтому, недолго думая, решили доблестно топать по земле. Правда, Селу всё равно периодически приходилось взлетать, проверяя вектор движения, дабы не сбиться с пути.

Судя по густеющим сумеркам, день клонился к закату. Тени высоченных исполинов росли в ширину, пряча от усталого взора всё больше цветных деталей, и, казалось, шептали на самое ухо, прилечь в их уютном полумраке. Но я упрямо плелась за белым хвостом, передвигая дрожащие лапы, ибо остановка могла равняться полному забытью. Сел часто возвращался, подталкивая моего шатающегося зверя в нужную сторону, и вновь убегал вперёд разведывать более удобную тропу.

Я знала, что без авранара смогу продержаться не больше трёх дней. И за этот ничтожно короткий срок мне было жизненно необходимо найти пристанище для моего мальчика. Место, где он будет в безопасности, пока естественный ход времени не даст ему возможность окрепнуть, чтобы самостоятельно, без гнёта прикипевшего к нутру страха, сделать выбор собственного пути. Впрочем, мне давно пора было перестать считать Селиона ребёнком. Он не раз доказывал, что способен не только сражаться, но и принимать решения, а, главное, брать ответственность за эти решения на себя. А это уже совсем не вязалось с детством. Однако каким бы багажом мудрости не обладал холодный рассудок, материнское сердце остаётся таковым до самой последней минуты.

На этот раз сын вернулся быстрее, чем прежде и, вынырнув из лисьей шкуры, присел перед моей поникшей усатой мордой. Рука осторожно прошлась по загривку, делясь знакомым уютным теплом. И я медленно подняла тяжёлую голову, вглядываясь в осунувшееся лицо. «Как же ты устал, родной…»

– Мам, потерпи, тут не далеко уже… Я покружил над поляной. Это действительно деревня и совсем не маленькая. Кто бы мог представить... Жизнь посреди леса, - Сел на мгновение задумался, повернув голову в сторону предполагаемого поселения, - Слушай, его и на картах-то нет. Может это шанс?

Я согласно потёрлась носом о шероховатую ладонь. «Шанс» - то самое слово, которое всё ещё заставляло жить мою побитую надежду пусть и на скрипучих костылях.

Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Для зверя сей факт не имел особого значения, но нам всё же пришлось ещё около часа пропетлять по округе из-за густо наваленного бурелома. Похоже, местные обитатели не особо жаловали дороги, а вместе с ними и гостей.

Окраина деревни обозначилась высоким добротным срубом, глядевшим светящимися окнами прямо в сторону леса, и совсем низенькой изгородью, которая скорее межевала территорию, нежели служила защитой. Подойдя к ней Селион нервно фыркнул и, махнув потемневшим от пыли хвостом медленно попятился назад. А через мгновение встречный ветер донёс до моего тонкого нюха весьма характерный запах. «Медведь!» Так могли пахнуть только косолапые… Весьма нелюдимый народ, коего в Притали, из-за уймы всевозможных страшилок, старались обходить стороной. Однако выбор у нас был не велик. И, собравшись с духом, мы всё-таки рискнули тихо пересечь границу.