Внутренне чертыхнувшись на то, что пропустил момент, я решил не терять оставшееся время в промежуточном состоянии впустую. Поняв, что Гюнтер всегда находится где-то рядом, я начал спешно раскидывать вокруг себя плетения, которые смело можно было отнести к ловушкам из школы демонологии.

Хоть демонолог из меня не самый лучший, ведь это слишком обширное направление, чтобы его изучить в сжатые сроки, но я успел почерпнуть несколько полезных заклинаний. В большинстве своем, все они были заточены под поимку демона. К сожалению, в моем арсенале не было ничего, чтобы помогло бы в его обнаружении. Впрочем, цель всех этих заклинаний совершенно в ином — отвлечь на себя внимание.

— Как же вы, чародеи, любите все опошлить, — прозвучал разочарованный голос Гюнтера, пока я продолжал раскидывать ловушки.

— И что тебе не нравится? — спросил я, не отрываясь от занятия.

— То, что ты принимаешь меня за идиота, который способен попасться в столь примитивные, — проговорил Господин Зеркало, на секунду замолчав, явно выбирая нужный эпитет, — ловушки.

Я довольно улыбнулся. Гордость демона задета, что играло мне на руку.

— Стоило попробовать, — пожав плечами, проговорил я. — К тому же, правилами все это не запрещено.

— Справедливо, — признал Гюнтер. — В таком случае, ты ведь не будешь против, если времени на вторую загадку станет вдвое меньше.

Слова этого ушлого типа заставили меня выругаться, что вновь заставило демона рассмеяться.

— Мой мир — мои правила, — произнес он с издевкой в голосе. — Не забыл?

Я ничего не ответил, внутренне радуясь его реакции на мои действия. За исключением сократившегося времени, все шло согласно моим ожиданиям.

«Ну, практически все», — подумал я после того, как наконец-то обратил внимание на изменившееся окружение.

Я стоял посреди обычной, хоть и просторной, спальни. Парочка шкафов, находящихся у одной из стен. Большой письменный стол в противоположном углу. Большая двуспальная кровать, устроившаяся в темной части комнаты. И, конечно же, окно, которое должно было открывать вид на сад, но сейчас, вместо него, снаружи можно было увидеть все тот же туман.

— Зараза, — мне оставалось только глухо выругаться от осознания того, что я находился в своей старой комнате в семейном поместье. — Вот это уже действительно нечестно.

Впрочем, новые декорации заставили меня немного расслабиться. Ведь благодаря тому, что комната была идентична, вплоть до мельчайших деталей, я мог с большей уверенностью предположить, что сам Гюнтер никак не мог проникнуть в мое сознание. Все это работа этого чертового мирка, наполненного туманом и тенями. А будь все иначе, в комнате явно были бы какие-нибудь отличия.

Однако новую рабочую теорию нужно было еще проверить, равно как и найти загадку, чтобы дать на нее ответ. А сделать все это можно, только если покинуть комнату.

Более не теряя времени я направился к выходу, но на полпути остановился, привлеченный движением на краю поля зрения. Повернув голову, я увидел зеркало, которое, как и прежде, было расположено с торца одного из шкафов. Вот только большее внимание привлекло не само зеркало, а то, что в нем отражалось.

— Интересно, — протянул я, сделав пару шагов поближе и разглядев отражение.

Из зеркала на меня смотрел молодой парень, которому на вид едва ли исполнилось восемнадцать. Средней длины черные волосы, ярко-голубые глаза и до боли знакомые черты лица. На меня смотрел я сам, только куда моложе.

Удивившись, я даже для достоверности осмотрел себя сам. Но я по-прежнему находился в своем старом теле. Это значило, что изменения коснулись только отражения. И данный факт уже даже перестал меня удивлять.

«Банально», — со скукой подумал я, продолжая осматривать свое отражение.

И чем дольше я смотрел, тем больше деталей отмечал. Например, в отличие от меня самого в молодости, у моего отражения было осунувшееся лицо с нездоровым цветом кожи, покрасневшие глаза и едва заметные синяки под ними. Все словно указывало на то, что парень в отражении не спит уже несколько дней. В дополнение ко всему, можно было заметить погрызенные ногти, что указывало либо на вредную привычку, либо на излишнюю нервозность.

— Все страннее и страннее, — протянул я, прежде чем отвернуться от зеркала.