— Шевели ногами, Савушка…

Люблю я их.

Нежно.

Глава 12

Стихийный прорыв на Петровецкой фабрике унес жизни десятка человек. Начато расследование, однако уже известно, что вину за случившееся власти и полиция собираются возложить на самих работников, воспользовавшись как предлогом дурным поведением оных и недостаточной благочинностью. Если это произойдёт, то фабрикант Невзоров не только откажет в выплате пособий семьям погибших, но также будет иметь право возложить на рабочих штрафы и расходы на восстановление работы фабрики.

Народоволец

Стрельбище при усадьбе имелось. Как конюшни, амбары, овины и прочие, весьма нужные в хозяйстве, строения. Находилось оно в стороне, в глубине разросшегося сада, отделённое от дома длинною узкой казармой. И водить меня сюда водили.

Раньше.

В рамках общеобразовательной экскурсии и показа, чего тут, собственно, имеется.

А теперь Еремей двинулся к воротам:

— Люди отдыхают, — сказал он так, будто и вправду его заботил чужой отдых, — а тут мы пальбу устроим. Нехорошо. А там я лесок заприметил. Удобненький. Чего смотрите? Вперед, говорю, и бегом. Навстречу знаниям.

Лесок начинался где-то там, за широкой полосой то ли поля, то ли луга. Она обходила поместье по кругу и поддерживалась в таком вот, чистом и хорошо простреливаемом состоянии. Сам лесок был реденьким, уже пооблетевшим по осеннему времени, но для наших задач вполне годным.

Я выпустил Тень, которая круг завернула и, убедившись, что за нами не следят, вернулась.

Стрелять мы тоже стреляли.

Сперва из махоньких револьверов, которые Еремей велел при себе оставить, чтоб осваиваться, и ни я, ни Метелька не возражали. Ещё в сумке нашлась пара кольтов вида уродливого и массивного, ну а обрез Еремей прихватил так, для демонстрации.

— Варфоломей? — вопрос он не позволил озвучить до конца. — Пока не знаком, но слышал много. Его тут крепко уважают. Метелька, ты не меня слушай, а чисти давай. И ты тоже… оружие — оно заботу любит.

— Уважают?

— Сильный. И толковый, что куда важнее. Тут гвардии, если так-то, третья часть от старой. И то набирали молодняком. А он вон сумел и вырастить, и выучить.

И авторитет заработать.

А отсюда вопрос, кому эта гвардия реально подчинится: деду, Тимохе или Варфоломею? И не выйдет ли, что…

— Поставлено тут всё грамотно. Так, что недостаток почти и не заметен, если жить миром, — Еремей шлёпнул Метельку по руке. — Вот ты думай, чего творишь! Разобрал. Почистил. И собрал!

— А почему он больше людей не наймёт?

Мир — это как-то не про Громовых.

— Содержать их на что? Это ж и людям платить надо. И кормить их. И одевать. Оружие справлять. Работу находить, чтоб какая дурь в голове не завелась. Больше — это не всегда лучше.

— Кухарка его хвалила, — Метелька ничуть не обиделся. — Я слышал, что радовалась, что скоро вернётся. Мол, тогда в доме веселей станет.

Ну да.

Он ведь жизнерадостный…

— Что не так? — Еремей спросил прямо.

— Не знаю, — я передёрнул плечами. — Честно. Но… странное такое. Сам понять не могу. Мне ему и улыбаться тянет, и отступить подальше, как…

Руки разбирали огромный кольт несколько устаревшей модели. И прикосновение к холодному железу успокаивало.

— Как будто он опасен. И так-то… не верю я ему, — я сформулировал то, что чувствую. — Доказать, что он виноват хоть в чём-то не могу… и вряд ли… но не верю и всё тут.

Переубеждать меня Еремей не стал. Присел на пенёк и задумался.

— Ближник предать не способен, — сказал он. — Это… смерть. И не просто смерть. Тут душу наизнанку вывернет… вон, Метелька, подумай, чтоб его предать.

— Не хочу, — буркнул Метелька, пытаясь из кучи деталей собрать револьвер. — Меня от подумать о подумать уже выворачивает.

— Вот…

— Всё равно, — я упрямо мотнул головой. — Не так что-то. Неладно… просто не так.

— Револьверы маленькие с собой возьмёте. Будут спрашивать, покажете. Можете и сами похвастать, чтоб видно было, чего да как, — Еремей опять сигарету вытащил. Вот лёгкие только-только заросли, а он туда же, дымить. — А то, что в сумке…

И сумка, что характерно, нашлась.

Просторная такая.

Крепкая.

В куче листьев пряталась. И значит, полянку эту Еремей загодя приметил.

— Отнесёшь в свою схованку.

— Денег ещё надо бы, — Метелька-таки справился, что привело его в замечательное расположение духа. — Если уходить будем, то пригодятся.

А я мысленно застонал.

Ну да. Вот о деньгах стоило бы подумать в первую очередь.

— Есть, — Еремей отобрал у Метельки револьвер, но, оглядев, проверив, кивнул и отдал. Стало быть, всё верно. — Мне князь за твоё спасение выписал. Да и Анчутков тоже. На первое время хватит.