Глядишь подкинем дел вражеской разведке. Может, все же Обата соблазняться напасть, увидев гербы императорского рода и родного Хоккайдо.

Было бы идеально, чтобы они пару своих ударных групп на этом деле потеряли.

Липкая девица сразу начала ко мне клеиться. Они все же решили её под меня подложить. Я задумался. Что ж, поотвечаю на намеки, а потом придумаю какой-нибудь прикол.

На связь вышел Шрам.

— Хоны активизировались. Похоже, стягивают все ресурсы в одно место. Грузовики с золотом и серебром идут на территорию бывшего завода, оборудованного под склад.

— Принял. Продолжайте наблюдение.

Я взял мотоцикл и уехал на разведку. В невидимости добрался до поместья Хоновв корейском квартале. Там, естественно, все были в боевой готовности. Турели и те на взводе стоят. Теперь я был умнее, и закрыл себя невидимым слоем песка, маскируя тепловой след от датчиков.

Я пробрался в дом, когда на улицу вышла очередная смена. Внутри все было в стиле сериалов двухтысячных. Ретро современность уже, или че там, не разбираюсь.

Увидел Ма Ри Ну за общим столом. Руководство ело и хмуро обсуждало новости.

Затем девушка поднялась и отправилась к себе в комнату. Я двинулся следом. Она что-то почуяла и даже обернулась, но, разумеется, ничего не увидела. Я зашел следом за ней.

Она тут же скинула черную форму. Села на койку и устало выдохнула.

— А ничего так заштопали, и шрама от выстрела не осталось, — тихо проговорил я.

Девушка вскинула руки, вокруг которых заклубилась тьма, и я проявился. Подошел и потрогал место попадания пули с двух сторон. Под пальцами чувствовалась небольшая неровность, а вот визуально следов не было.

— Скучала?

Я очень хорошо чувствовал, как в ней колышется сила. Все же родственное направление — черный свет. До последнего она раздумывала, а не убить ли меня. Но все же дар успокоился будто море после шторма.

— Рада, что ты все же освоил невидимость, — взяв под контроль сердцебиение, проговорила Ма Ри На. — Но не стоило рисковать.

Её немного напуганный вид и сама пикантность ситуации меня забавляла.

— Я сам разберусь. Как дела? Видел, с начальством за столом сидишь.

Она хмыкнула.

— Я почти всегда отбивала атаки твоих партизан. Естественно, что меня повысили. Я теперь зам службы безопасности клана.

— Какие у вас планы?

— Сердце клана вывезли в корейскую общину средней Азии, не знаю куда именно. Все перешли на осадный режим. Ждут вашего первого удара. Никто не сомневается, что он будет. Готовят ловушку. Сейчас делают вид, что свозят все добро в одно место, но на самом деле там ненастоящее слитки.

Вот оно как! Если б не Ма Ри На, я мог бы и попасться. И не атаковать нельзя, иначе поймут, что в клане крыса.

Хонов не удастся прихлопнуть за одну ночь как Кудо. Черт, а ведь Обата в это время не будут сидеть сложа руки, как и Сигура.

— В клане есть те, кто предлагают объединиться с Обата и Сигура, — продолжила девушка. — Никто ничего о тебе и твоих силах не знает.

Вот уж не думал, что переборщу с запугиванием. Объединение всех трех кланов мне точно не нужно. Я надеялся на их гордыню, но дела принимают скверный оборот.

— Расскажи мне все что знаешь о каждом члене клана.

Кажется, эта партия будет тяжелой.

Бить врага решили его же оружием. Нужно было создать какие-то точки контакта. У нас ведь нет слабых мест. Противникам даже ударить некуда.

В невидимости я проник на склад Хонов, где они готовили нам ловушку и вытащил немного ящиков с фейковым золотом, а затем просто сделал «ctrl+C», «ctrl+V» и тоже погнал грузовики с добром. Имелось в моём пользовании теперь старое здание с подвальной дверью как в бомбоубежище. Вполне годиться, для хранения награбленного. Помнится в другом мире в похожем строении школа олимпийского резерва была.

Сегодня больше битв не планировалось. Мне необходимо было, чтобы Безымяныш и Джи-А перезарядили батареи, а то, если, скажем, придется столкнуться с Миурой, я не уверен, что нас троих и с полными силами хватит, просто чтобы в ноль отыграть поединок, а уж если кто будет не форме, это может обернуться потерями. Чего, естественно, допустить нельзя.

С вечера посыпались доклады о том, что Обата заглотили наживку и решили ударить по японским товарищам.

Самолечение как будто бы позволяло меньше спать, потому, когда небесный фонарщик затушил светило, я уже слушал отчеты партизан.