Доспех был крепкий. Табурщик даже не покачнулся. Я уже вышел на дистанцию удара. Быстрая очередь из ПП врезалась в мой песчаный доспех. Световой клинок разрубил оружие противника, обрывая стрельбу. Пули посыпались из разрезанного магазина на ботинки хоновца.

Он зачем-то бросил взгляд вниз, пропустил удар клинка на возвратном движении. Ушел от следующего выпада техникой «гейзера», –попросту подкинул себя струей воды вверх. Я тут же рассеял меч и обратил его энергию в семь звезд, пустив по очереди в визави.

Он попытался ответить, но я дважды бился с Нуртынбековыми, водяными табурщиками высшего класса, и этот парень на их фоне был блеклым.

Отскок. Блок. Перекат. Уклон.

Видя, с какой легкостью я уворачиваюсь, кореец запаниковал. Я отвлекся. Грянул взрыв в подвале. А следом крыша обрушилась.

— Жив!

— Жив!

— Жив!

— Жив! — посыпались доклады.

Ну спасибо, бережете сердце старика.

Я понял, что не догоню противника и пустил ему в спину лазеры из глаз, взрезая забор, деревца, перепахивая и поджигая почву, зацепил столбы и оборвал линию электропередач.

Вот, блин, а за это платить придется.

Противник запутался в кабелях, дергаясь от ударов тока. Я же схватил его гигантской песчаной рукой и подбросил, встретил падение световым клинком и разрубил.

Черт! Не так хотел. Ладно. Пленника не вышло.

Я развернулся и рванул к зданию.

— Делаю красиво! — раздался в ушах голос штатного подрывника.

И все бойцы, кто были в здании, начали выпрыгивать из окон, приземляясь кто как. Лишь один с пятым рангом не смог подняться, его тут же подхватили и потащили подальше.

Громыхнуло!

Безымяныш сразу же выдул клубы пыли. Я подбежал, доставая грену с зеленной маркировкой. Ученик откинул круглую створку. Я резко заглянул и убрал гранату с сонным газом.

Гойле Благих ясно подсказал, что живы только двое.

Воспитанник закрутил воздушные потоки, вытягивая дым и пыль.

Я подбежал к телам, стянул шлем с головы бойца. Это оказалась девушка. Я сразу её узнал. Суми Хон. Главная ветвь рода. Неплохой козырь.

Приложил руку ко лбу. Дар немного сопротивлялся. Как-то не так я его опять попросил, но он все же сдался, и ладони засветились.

Я исцелил и второго. Настоящий лекарь прибежал минут через пять. Вколол им снотворное, надел наручники.

— В тюрьму клана Пак их, — сказал я.

С Донхэ я договорился, что будет справедливо, если он, как представитель корейской общины, выступит эдаким посредником в переговорах и заработает пару очков репутации. Вдруг и у нас пленники будут. Тоже всех к нему доставят.

— Зять Стражу-Четыре! Зять Стражу!

Это вызывал Виктор Палыч.

— На приёме.

— Мы прохлопали подход Обата. Они атакуют склад с япошками.

— Ждать. Самим в бой не лезть!

— А если их всех перебьют?

— Ждать на!

Будучи одаренным, можно гнать на мотоцикле как сумасшедший, доспех спасет от падения. Потому мы и мчались как банда бешенных байкеров, а иначе было не успеть. По дороге слушал доклад о развернувшихся событиях.

— Зять Стражу-Четыре.

— Говори.

— Обата зашли с одной стороны. Вперед идет мясо в китайских брониках. Выучка нулевая. Пока разменной на длинной дистанции. Автоматы против техник. Наши без стрелковки.

— Принял.

…

— Страж-Четыре говорит. Оцепление выставили, включая бригады скорой. Всерьез брать собрались. Это не наскок.

— Дерьмово. Продолжай наблюдение.

…

— Эс-четвертый на связи. С гранатометов расстреливают избушку, подключают техники потихоньку. Если у наших козырей нет, их всех положат.

— Ясно. Не дергайтесь. Пока только смотрим.

…

— Четвертый в эфире. Всё, размягчать окончили, идут на штурм. В тяжелой японской штурмовой броне. Вижу Суда Рю в первых рядах.

Сын Юдзиро, которого мы кое-как победили всем миром.

Я уже слышал разрывы техник, даже сквозь рокот мотора и голоса в щебете.

— Страж-Четыре ответь Зятю.

— На приеме.

— Подъезжаем с юга.

— Лучше с запада. Там мы прорыв в оцеплении можем организовать.

— Принял, сворачиваем.

Обмен слышали все, так что прочие гонщики плавно ушли в маневр вместе со мной.

Впереди стоял грузовик, перегородивший дорогу. Он взлетел на воздух, разбросав обатовцев.