Два других метнулись к окнам, но воздух под их ногами уплотнился и закрутился, создав подобие беговой дорожки, они бежали изо всех сил, но ветер разгонялся и в итоге швырнул парней к ногам Безымяныша.

Он поставил ногу на голову одного из них и прислонил клинок молний к шее второго.

— У меня для вас отребья есть предложение.

— Ты не первый, — сказал Пёс. — Сяо уже был. Все думают. Чем ты лучше Обата? Их мы хотя бы знаем.

— Тем что они проиграют, а мы выиграем, — пожал плечами парень. — Что улицы говорят, кто ведет?

— Вы.

— Вот именно.

— Хотите сдохнуть напрасно, пожалуйста. Под моим началом у вас хотя бы есть шанс стать людьми, а с Обата, вы так и останетесь тем, что город выблевал в темные переулки. Мой господин великий человек, он даёт будущее, даёт нормальную жизнь. Обата даст только бабки, дешевый кайф и быструю смерть. Посмотри на меня! Что ты видишь? Я похож на рекрутёра Обата? А? Я похож на то, что порождает этот клан? Или я Человек?!

Парень на чьей голове он стоял взорвался. Безымяныш помнил про этот навык, а потому был готов и сгладил удар об потолок воздушной подушкой и атаковал в ответ.

Молния вынесла противника из дома, оставив валяться в груде штукатурки.

— Идиот! — зло буркнул японец, мягко опускаясь с потолка будто просветленный из древних сказаний.

Пес все так же невозмутимо стоял, а вот второй даже сквозь доспех получил ожег.

— Пойдешь со мной, лекари подлатают, — сказал Безымяныш.

Тот лишь покачал головой.

— Тогда лучше спрячься. Если увижу на стороне Обата, убью без сожалений.

Парень кивнул.

— Пёс?

— Я с тобой. Всегда хотелось узнать, какого это, быть человеком.

Безымяныш и Пёс вышли на заброшенный пустырь, где когда-то был скейт-парк. Ныне там в круг сидела местная шпана, катая привязанную к скейту бутылку друг другу.

При виде парочки они вскочили.

— Убирайся, предатель! — выкрикнул лидер шайки, русский парень по имени Север, его глаза засветились голубым.

— Вали нахрен, если жизнь дорога!

— Проваливай, харчок! — загомонили хулиганы, раззадоривая друг друга.

— Молчать! — холодно бросил Безымяныш и всех швырнуло мордой в асфальт. Ветер вдавливал их с такой силой, что они не могли даже голову поднять.

— Слушайте меня внимательно! — повысил голос Безымяныш, и потоки воздуха разнесли его слова по округе.

Сзади раздался смех.

— Посмотрите, агитатор нарисовался. Правду улицы шепчут. Вы безумцы. Как только смелости хватило показаться в одиночку в МОЁМ городе.

Безымяныш знал этот голос. Он обернулся и увидел Сяо Обата.

— Ну привет, братишка! — весело бросил Безымяныш.

В каюту вошла Неждана.

— Ты когда переодеться успела?

В ответ она лишь пожала плечами.

— Последняя точка Безымяныша была скейт-парк на окраине.

— Главаря тамошней шайки не Тони Хоук зовут? — хохотнул я.

Девушка лишь непонимающе свела брови.

— Ладно, забей, — сказал я, как и всегда, когда они не понимали отсылок к другим мирам.

— Безымяныш три щелчка по связи послал.

Три щелчка, это запрос группы контроля. То есть отряд для наблюдения, который в случае большой жопы может тебя вытащить, там еще и штатный лекарь положен.

— Высылай. И держи в курсе.

— Хорошо.

— Что ты несешь, отребье? — начал злиться Сяо.

— Оу, так папочка вам так и не рассказал? — делано удивился Безымяныш.

— Бред! — сплюнул Сяо. Асфальт под ним треснул от выброса силы.

— А так? — Безымяныш закрыл волосы руками, чтобы родич сверил лишь черты лица.

— Хватит этой клоунады! Никто не поверит в эту чушь!

— А ты спроси отца и посмотри на реакцию… — он взял паузу, угрожающе оскалился и добавил, — если выживешь.

У Миуры Обата зазвонил мобильный. Мужчина отщелкнул крышку, прикрывавшую клавиши, разложил антенну и лишь после этого принял вызов.

— Да.

— Миура-сан, — раздался обольстительный женский голос.

— Госпожа Лилия, — спокойно поздоровался кланлид с трудом сдержавшись, чтобы не сжать телефон до характерного хруста пластика.

— Где мои девочки, господин Обата? Вы подставили меня перед очень уважаемыми людьми. Я теряю деньги и репутацию.

Та, кого за глаза звали Шлюхой-Девственницей говорила спокойно, но Миура давно её знал, она никогда особо не фонтанировала эмоциями, даже злейшего врага, чьей смерти вожделела всем сердцем убивала со скучающей миной на лице.