— Ты вообще видел, что он делает?! — вновь заорал блондин на Погоняло. — Ты видел, как он лепит хинкали?!

— ЭТО НЕ ХИНКАЛИ!!! — проревел грузин, оскалился и часто задышал. — ЭТО… ЭТО… ЭТО ПОДЛОГ!!!

«Чёрт», — подумал Степан Степанович: — «А ведь и правда».

Сколько бы он не останавливался здесь на отдых или ночлег, всегда был в крайней степени недоволен едой. Обидно даже как-то! Всё ведь, блин, хорошо. Всё удобно. И сортиры на удивление чистые, и связь ловит, и зарядку есть куда воткнуть, и барышни даром что неказистые свою работу выполняют на отличненько.

Но вот кормят, конечно… херово, чего уж там? Иной раз подумаешь, от чего лучше схватить изжогу. То ли от местных харчей, то ли от бичпакета с бутербродами, что везёшь с собой на всякий случай.

И тут… тут Степану Степановичу вдруг стало так гадко. Так невыносимо противно. В голове хороводом начали крутиться мерзкие, брезгливые мысли и такой привкус во рту появился неприятный, что хоть беги зубы чистить. Погуляй вдруг понял, что вот эта долма прямо перед ним — пожалуй, самое худшее, что когда-либо побывало у него во рту, а ведь жил он уже долго.

Да ещё и живот до кучи забурлил. Кажется, кишечные газы вот-вот грозили сменить агрегатное состояние. Причём пока непонятно на твёрдое или на жидкое.

— Да! — крикнул Погуляй и ударил по столу так, что аж тарелка задребезжала.

— Что «да»? — обернулся на него Погоняло.

— Этот косорукий урод кормит нас помоями, вот что!

— Антоша, он прав, — а это подключилась одна из жриц любви, Сонька Сопливый Хомяк. — Мы ведь здесь стараемся не жрать. Знаешь, как с его харчей несёт? Приходится до города кататься.

— Да-а-а! — и ещё один крик. — Этот идиот харчо на бульонном кубике варит! Позорище!

— А вы сами-то вообще ЭТО пробовали?!

— Отврат! Просто отврат!

— Задолбал! Пошёл к чёрту, кривопалый кухар!

Секунда, две, три, и из искры вспыхнуло жаркое пламя революции…

Пускай и чужими руками, а я таки сумел срежиссировать прекрасный сюр. Безумный, беспощадный и отбитый, будто свиной шницель. Пускай в голову к браткам Агафоныч пробиться не сумел, — в этом мире даже братки с артефактами гоняют! — но этого и не требовалось.

Хватило и дальнобойщиков со жрицами. Актуальная повесточка была сформирована именно в их головах. Один подначивал другого, тот в свою очередь третьего, а третий вдруг сознавал, что думает точно так же, как и все вокруг.

И вот она! Красота народного единства. Духоподъёмное сплочение перед лицом общего врага.

— Гоните его! — кричала толпа. — Насмехайтесь над ним!

Уже без помощи Гио, люди вытащили горе-повара с кухни. Окружили со всех сторон и начали предъявлять. Кричать, ругаться и толкаться, будто школьники на перемене.

Сперва. Потом один из дальнобоев заставил его сожрать кусочек долмы.

— Ну что, урод?! Жуётся?!

— Жуётся, — врал тот сквозь слёзы.

Врал и как можно активней работал челюстями, но все тщетно. Долма не жевалась. У мужика явно был талант к альтернативной кулинарии. Он не то, что не растушил виноградный лист; он каким-то волшебным способом умудрился укрепить его до состояния армейского брезента.

— А теперь глотай!

— Прошу вас, не надо.

— Глотай, я сказал!

— Отпустите меня, пожалуйста, я больше никогда не буду готовить…

Ну и, наконец, апогей всего этого действа: разъярённая толпа погнала повара прочь. Кто поджопниками, кто подзатыльниками, а кто словом недобрым. В спину бедолаге летели проклятия вперемежку с объедками.

Что ж… С одной стороны, наверняка это самое жёсткое увольнение во всей мировой истории. С другой стороны, сам виноват! Рано или поздно всё именно к этому и пришло бы. И вообще! Я предпочитаю думать, что мой вспыльчивый грузинский друг спас этого дурачка. Ведь, не ровен час, как братки смекнули бы что к чему и поломали ему руки.

За что? Да за диверсию на производстве. Не понимаю, кто вообще сказал этому персонажу, что он может работать поваром. Ну да ладно. Пока вокруг царит неразбериха, пора и нам честь знать.

— Гио! Эй, Гио, слышишь?!

— А?

Кажется, дружище только сейчас сумел смахнуть с себя это боевое наваждение. То ли мана закончилась, то ли ещё что… и вот ведь как интересно получается, а?! Когда его бабы кидают, он предпочитает писать жалобные сообщения и плакаться на кухне под пивко. А за хинкали чуть человека не убил.