Шрифт:
— Тьфу ты! — Матвей выругался сквозь зубы и набрал номер Василия Кондратьева. — У нас тут опять прошение не трогать Кондрашку.
— Ну может тогда и не будем трогать? — предложил глава центрального офиса инквизиции. — Людям вроде не мешает, даже стал народным сиротой — каждый день баулы с едой таскают на Первомайку.
— А может всё-таки князю Громову сообщить? — спросил Матвей. — Мало ли что.
— Оставь ты людям их Кондрашку, — Василий прочистил горло. — Вроде в честь меня ж назвали, почти тёзка.
— Да ну тебя, — Матвей сбросил звонок и написал сообщение князю.
Ну ведь правда же — мало ли что.
Захар сделал очередной круг вокруг Громовки и поспешил домой. Чудодейственное зелье от его сиятельства омолодило старого слугу лет на двадцать. Попробуй скажи теперь кто-нибудь, что Захару восьмой десяток!
Нет, ну какой же князюшка молодец! И деревню отстроил и посёлок рядышком организовал с транспортными путями. Теперь уже и дальние земли застраивались всё новыми зданиями, даже каменоломня вернулась на своё законное место.
А люди?! Теперь у князя Громова числилось почти две тысячи человек, не считая гвардии. И вроде бы всё наладилось, только одно беспокоило преданного слугу — хозяин так и не нашёл невесту.
Рыжая бестия Пожарская сбежала под венец с гвардейцем, бастардом княжеского рода. Его сиятельство делал вид, будто его это не беспокоит, но Захар сердцем чуял, что тоскует его господин. Одиноко ему без женской ласки.
Захар как раз проходил мимо статуи электропса, которая вернулась на место, когда услышал странный шорох. Обернувшись на звук, Захар увидел мини-Машку, которая, стоя на четвереньках, полола колючие заросли боярышника. Ну это ж надо было создать такую красоту!
— Гав! — услышал Захар и вздрогнул.
— Это как так? — он задрал голову и уставился в светящиеся глаза статуи. — Да нет, померещилось, наверное.
Дарья Сташинская вернулась домой и сбросила уродливую шляпку с вуалью на пол. Бывшая блогерка сбежала из столицы сразу, как только поняла, что князь Громов уничтожил и советника императора Феликса Островского, и даже главу инквизиции Демида Власова. Правда по слухам, Власов погиб при обрушении здания департамента безопасности, но это не имело значения.
Сташинская спряталась в убогой провинции, как можно дальше от столицы и теперь изображала младшую дочку троюродного брата барона Вишнякова. Документы ей Феликс сделал заранее, так что проблем не возникло. Точнее, проблема была только одна — беспросветная скука и нищета.
Все свои драгоценности Дарья сдала в ломбард по дешёвке, а жить привыкла на широкую ногу. И вот теперь она была вынуждена искать работу. Какая же это несправедливость!
Может и правда пойти в содержанки? Эта мысль мелькнула в голове Дарьи и тут же растаяла, ведь перед девушкой вдруг соткалась из звёзд самая настоящая богиня. Неужели боги услышали её молитвы?!
— Вот ты где! — воскликнула богиня. Её голос звучал властно и нежно, словно шёпот самой вселенной. — Долго же я тебя искала.
— Кто вы? — спросила Дарья, задрожав от предвкушения. Вот-вот все её мечты сбудутся!
— Та, кому ты перешла дорогу, паршивка! — прошипела вдруг богиня, окутавшись звёздной пылью. — Ты посмела положить глаз на моего мужчину, а потом ещё и вступила в заговор против него.
— К-какого мужчины? — заикаясь уточнила Дарья, перебирая всех, с кем когда-либо имела дело.
— Князь Громов только мой! — рыкнула богиня. — И раз уж он так хочет остаться здесь, я буду рядом. Только я не стану перерождаться в дитя и ждать годы. Нет, я займу твоё тело, заберу твою никчёмную жизнь и запру твой разум в моей темнице. Ты будешь страдать целую вечность, прежде чем я отпущу тебя на перерождение.
— Не-е-ет! — пронзительно закричала Сташинская, а потом её сознание поблекло от невыносимой боли, пронзившей её грудную клетку.
Пять лет спустя
В просторной светлой комнате особняка стояла белоснежная колыбель из крепчайшего в мире материала — застывшего жидкого камня. Правда на бортиках колыбели виднелись вмятины от маленьких пальчиков. Вольт лежал рядом с колыбелью и одним глазом смотрел на младенца, а другим — на парящие в воздухе предметы.
Малыш хохотал и крутил пальцем, а над ним вместо детской карусели крутились: ваза из-под цветов, оформленный в шар сгусток воды, лепестки роз и воздушные ураганчики. Изредка в этот стройный ряд вклинивались маленькие искорки молний.