— А ты, значит, не побоялся?

— У меня не было выбора, — его голос стал ещё тише. — Когда за тобой охотятся… любой путь кажется приемлемым.

— И как, сложно найти этих повстанцев? — спросил я максимально небрежно, словно интересовался погодой.

— Тебе зачем? — Ульрих склонил голову набок, изучая меня обоими глазами. — Решил… сбежать?

— Не знаю, — я осторожно пожал плечами. — Твои рассказы про монстров заинтересовали. Представляешь, сколько основ можно добыть там, где твари действительно опасные?

— Ха! — его смех больше походил на карканье. — Значит, ты тоже… охотник за силой.

Он подполз ближе, почти вплотную. От него несло чем-то затхлым, с нотками гнили. Интересно, когда его в последний раз кормили? И кормили ли вообще?

— Повстанцы… они не помогают просто так, — прошептал он. — Они требуют… плату.

— Какую?

— Кровь, — его красный глаз вспыхнул ярче. — Кристалл души… или что-то более ценное — им нужна жертва.

Я хотел спросить, что может быть ценнее кристалла души, но не успел. Лязг металла прервал наш разговор. Дверь камеры с грохотом распахнулась.

— Встать! — рявкнул кто-то из охраны Светова.

Три здоровяка в форме направили на меня оружие.

— Да ладно? — я изобразил удивление. — А я думал, мы с Карателями уже всё обсудили.

— Встать! — повторил охранник и угрожающе качнул стволом.

Каратели после того как Марка Эфира утащили с допроса

Слуги синхов остались в опустевшем обеденном зале. Следы крови на полу и сломанный стул — немые свидетели недавнего допроса.

Первый каратель медленно стянул перчатки и потянулся к маске. Та поддалась с едва слышным шипением. Из-под чёрной ткани показалось молодое женское лицо — рыжие волосы, россыпь веснушек на бледной коже. На вид ей было около тридцати, но глаза… В них застыла старость, будто она повидала больше, чем способен вынести обычный человек.

— Занятный, — произнесла она, опускаясь в кресло у стола.

Второй каратель последовал её примеру, обнажая изуродованное шрамами лицо. Там, где должен был быть левый глаз, зияла глубокая впадина. Седые, короткостриженые волосы, а на щеке — странная татуировка.

— Более чем, — он притянул к себе тарелку с остывшим мясом. — Очень крепкий. Я таких не встречал даже в десятой терре.

Женщина хмыкнула, наливая себе вина:

— В девятой не найдётся способных пережить такие мучения.

— Во всём ему помогала его магия, — старик отправил кусок мяса в рот, даже не поморщившись от того, что оно давно остыло.

— Да, но я так и не поняла, что это… — она покрутила бокал, разглядывая красные блики на стекле.

Они замолчали, методично поглощая еду. Казалось невероятным, как эти люди могут так спокойно обедать в комнате, где несколько минут назад пытали человека.

— Ты видела, что он без кристалла души? — нарушил тишину старик, промокая губы салфеткой.

— Да, но точно не связан с повстанцами, — женщина поморщилась, словно само слово оставило неприятный привкус. — Кто-то это с ним сделал, при этом оставив магию.

— Не уверен, что даже те собаки, что живут в солах, достигли таких результатов в манипуляциях с кристаллами души.

Она отодвинула пустой бокал:

— Судя по воспоминаниям, до которых я смогла добраться, он правда не был за пределами терры.

— Но мальчишка каким-то образом… — старик задумчиво постучал пальцами по столу. — Я не понимаю. Либо тот, кто стоит за ним, закрыл все его знания и воспоминания. Лишь обрывки…

— Кое-как удалось вытащить информацию по Канавару Солнцеву, — она встала и подошла к окну. — Я уже отдала приказ, чтобы его нашли.

— Так что у него за магия? — старик тоже поднялся, встав рядом с напарницей у окна. Их тени на полу сливались в одну причудливую фигуру.

— А вот это очень интересно, — женщина провела пальцем по стеклу, словно рисуя невидимый узор. — Из всего, что есть во всех террах… Подобное я не встречала. Я даже не знаю, как она называется.

— У неё толком и формы нет, — старик прищурил свой единственный глаз. — Она как будто просто есть.

— Чистая магия…

Он резко рассмеялся, и шрамы на его лице исказились, делая его похожим на жуткую маску:

— Чистая магия? Что за глупости?

Женщина развернулась к нему, её веснушки казались тёмными точками на побледневшем лице:

— Выглядит так, будто он имеет отношение к Древнему Ордену.

— Не может быть, — старик вернулся к столу и тяжело опустился в кресло. — За последние годы мы вычистили всё, что было связано с ними. Даже упоминания нигде не осталось.