Амика, гордо задрав хвост, медленно прошествовала по кровати и зарылась в одеяло на другом конце. Через пару секунд от неё осталась лишь небольшая белая горка, из которой доносилось тихое возмущённое мурчание.

Я осмотрел комнату. Братья всё ещё валялись в отключке, на полу успели образоваться небольшие лужицы крови. Ничего, переживут. Главное, что они дышат. Я попытался встать, но тело всё ещё не слушалось как следует. Пришлось остаться на кровати, медленно восстанавливая силы.

Тихий стук в дверь прервал мои размышления. Не дожидаясь ответа, Виктория проскользнула в комнату. Её глаза распахнулись, когда она увидела развернувшуюся здесь картину: двое здоровых мужиков в крови валяются на полу, я сижу на кровати, а рядом возвышается белый холмик одеяла, из которого доносится недовольное мурчание.

— Что здесь произошло? — выдохнула она, переводя взгляд с братьев на меня.

— А, пустяки, — махнул я рукой с деланным безразличием. — Парни устали, решили отдохнуть. День был… напряжённый.

— В крови? — скептически приподняла бровь Виктория, скрестив руки на груди.

— Ну, отдых у всех разный, — пожал плечами я. — Некоторые вяжут, некоторые читают, а Лок с Торсом предпочитают вырубиться, истекая кровью. У каждого свои причуды.

Виктория недоверчиво покачала головой, но решила не развивать эту тему. Её взгляд скользнул к белому холмику на кровати. Она помолчала, словно собираясь с мыслями, потом наконец произнесла:

— Марк, у нас гость.

— Гость? — переспросил я, напрягшись. — Кто?

— Канавар Солнцев, — лицо Виктории стало серьёзным. — Он пришёл один. Говорит, что должен рассказать тебе нечто крайне важное и как можно скорее.

Ну что ж встретим такого интересного гостя.

Лежать и страдать — занятие на любителя. Я не из их числа. Сколько можно валяться? Итак три дня вылетели из жизни. Тело, конечно, против моего решения, но кто его спрашивает?

Каждое движение отзывалось острой болью, будто кто-то вкручивал раскалённые гвозди в позвоночник. Хрен с ним. Переживу. Если я смог выдержать пытки карателей, то подняться с кровати точно сумею.

Хрен там плавал меня повалило обратно на подушку. Но сдаваться я не собирался. С третьей попытки удалось сесть. Комната качнулась и поплыла перед глазами, как палуба корабля в шторм.

Глубоко вдохнул, пережидая приступ тошноты. Эфир внутри едва уже работал — не больше искры в погасшем костре, но всё же давал какую-то надежду на восстановление.

Спасибо Амике, чтоб ей шерсть облезла. Мерзкая тварь умудрилась что-то сделать с моим телом. Не то чтобы я был благодарен, но…

Виктория Лучистова продолжала на меня смотреть.

— Ты… сможешь идти? — её голос дрогнул от удивления.

— Ну, технически я уже сижу, осталось всего ничего — хмыкнул я, чувствуя, как губы растягиваются в ухмылке, а рёбра отзываются новой волной боли. — Но прогресс налицо, не находишь?

Она молча подошла ближе, осторожно огибая тела братьев, всё ещё распластавшихся на полу. Кровь уже запеклась тёмными пятнами на досках. Торс лежал, раскинув руки, словно обнимал пол, а Лок скрючился, как умирающий богомол.

— С ними точно всё в порядке? — Виктория бросила обеспокоенный взгляд на громил.

— Абсолютно, — отмахнулся я. — Не тревожь их целебный сон.

— Но кровь…

— Косметическая процедура, — отрезал я. — Омоложение кожи через кровопускание. Очень модно в аристократических кругах, не слышала?

— Ты же говорил, что это их способ отдыха и хобби. — попыталась она со мной спорить.

— Ой, ладно тебе! — хрустнул шеей. — Живы и то ладно.

Виктория поджала губы, явно не купившись на мою чушь, но решила не спорить. Умная девочка. Вместо этого она протянула руку, предлагая помощь.

— Позволь…

Я взялся за её руку — прохладную и удивительно твёрдую. Хватка у бывшей аристократки оказалась железной. Она аккуратно потянула, помогая мне встать.

Когда наши тела оказались близко, я почувствовал запах её духов — что-то цветочное с нотками мускуса. Вика чуть отвернула лицо, но не отстранилась. На щеках проступил едва заметный румянец.

Мои ноги коснулись пола, и комната снова закружилась, как карусель. Пришлось ухватиться за плечо Виктории крепче, чем следовало. Она чуть пошатнулась, но выдержала.

— Я в порядке, — процедил я сквозь зубы. — Просто решил проверить тебя, могу ли положится.

— Конечно, — иронично заметила она, закидывая мою руку себе на плечо. — Выглядишь превосходно. Особенно этот оттенок бледно-зелёного на лице. Очень… живописно.

Надо же, у девочки остался характер. Интересно.

Мы медленно двинулись к двери, обходя распластанные тела братьев. Торс, несмотря на яд Амики, чуть пошевелился и издал низкий стон, когда мы проходили мимо.

— Шагай тише, — шепнул я Виктории. — Разбудишь — потом не отвяжемся.