Она медленно повернула голову, её зрачки сузились до вертикальных щёлок. Затем зашипела так, что волосы на затылке встали дыбом. Звук был совершенно не кошачий, скорее как у разъярённой змеи. Выгнув спину дугой, кошка увеличилась в размерах вдвое — её шерсть встала дыбом, делая её похожей на миниатюрное белоснежное чудовище.

Когда громила протянул свою лапищу, чтобы схватить её, она вцепилась в неё всеми четырьмя лапами одновременно и вонзила зубы прямо в запястье. Кровь брызнула фонтаном, пачкая белоснежную шерсть Амики.

К моему изумлению, Торс издал звук — первый за всё время нашего знакомства. Низкий стон, почти рычание, вырвалось из его горла. Боль? Удивление? Всё вместе? Его лицо исказилось, глаза широко распахнулись, как будто он не мог поверить, что такое маленькое существо способно причинить ему столько боли.

Он отдёрнул руку, но Амика уже перенесла свою атаку на его лицо, взлетев вверх с немыслимой скоростью. Её когти оставили кровавый след через всю щеку здоровяка, едва не задев глаз. Торс отшатнулся, пытаясь защититься, но потерял равновесие и с грохотом рухнул на пол. Доски под ним затрещали, вздрогнула вся комната.

Монстр, раздувшийся до размеров маленького барсука, прыгнул ему на грудь, выбивая весь воздух из лёгких мощным ударом. Торс попытался схватить кошку, но его движения стали вялыми, неточными. Яд Амики уже действовал, парализуя конечности. Через несколько секунд громила затих и безвольно распластался на полу, его глаза закатились.

Лок, видя поражение брата, сделал отчаянную попытку напасть сзади с тяжёлым стулом. Но Амика, словно имела глаза на затылке, развернулась в воздухе и одним точным ударом в горло отправила его в страну снов. Блондин рухнул рядом с братом, они лежали как два поваленных дерева.

Амика, довольная своей победой, неторопливо повернулась ко мне. Её мордочка, перепачканная кровью братьев, выглядела до жути умиротворённой. Она приблизилась мягкими шагами и запрыгнула обратно мне на грудь, устраиваясь поудобнее.

Затем, с самым невинным видом, она принялась вылизывать мне лицо своим шершавым языком. Каждое движение было как наждачная бумага по коже.

— Сучка, на перчатки тебя пущу, — прошипел я, когда её вес снова отозвался болью во всём теле. — Я сейчас помру от твоей тяжести!

Амика, словно понимая мои слова, наклонила голову и уставилась своими жуткими глазами прямо мне в лицо. Потом она мягко мурлыкнула и легла, распластавшись по моему торсу. Её шерсть начала слабо светиться.

— Да чтоб тебя… — я пытался сдвинуться, но каждое движение причиняло такую боль, что от усилий на глазах выступали слёзы. — Ненавижу… кошек…

Но странное тепло начало распространяться от Амики по моему телу. Сначала едва заметное, затем всё сильнее и сильнее. В местах, где её тело касалось моего, боль стала утихать. Я ощутил, как эфир, запертый где-то глубоко внутри, начал слабо резонировать с этим теплом.

Часы тянулись медленно. Амика так и лежала на мне, распластавшись и тихо мурлыча. Её странное свечение то усиливалось, то ослабевало, но не прекращалось ни на минуту. Братья так и валялись в отключке, а я, несмотря на всю неловкость ситуации, постепенно ощущал, как силы возвращаются ко мне.

К вечеру я уже мог пошевелить пальцами, а эфир внутри стал отзываться чуть активнее. Не полностью, всего лишь слабый отклик, но это уже было прогрессом. Амика словно восстанавливала связь между моим телом и магией, хотя я и понятия не имел, как она это делает.

— Ладно, зверюга, — пробормотал я, когда тьма за окном начала сгущаться. — Ты мне помогла, но знай — потроха я из тебя всё равно выпущу при первой возможности.

Кошка в ответ лишь сильнее заурчала, словно принимая мои угрозы за комплименты. Её тепло продолжало распространяться по моему телу, постепенно восстанавливая то, что Каратели так старательно ломали. Я чувствовал, как кости медленно срастаются, как мышцы перестают быть каменными от боли.

Прошло ещё несколько часов. Ночь полностью вступила в свои права, луна заглядывала в окно, освещая комнату призрачным светом. Я осторожно пошевелился. Тело отозвалось болью, но уже не такой острой и всепоглощающей. Эфир внутри стал активнее, и я рискнул направить его к своим повреждениям. Магия отозвалась слабо, но всё же потекла туда, куда я её направлял.

Почувствовав уверенность, я наконец сделал то, что так хотел — резко сбросил кошку с груди. Амика кубарем покатилась по кровати с недовольным мяуканьем. Выпрямившись, она посмотрела на меня с таким оскорблённым видом, будто я совершил самое страшное предательство в истории.

— Мр-р-рау! — возмущённо промурлыкала она, явно недовольная тем, что я прервал её сон.

— Достаточно, — проворчал я, пытаясь сесть. Это удалось не с первой попытки, но всё же я смог принять вертикальное положение. — Я тебе не кошачья подстилка.