Враг, на время засевший среди стволов засеки, снова пошел в наступление. Рядом раздался еще один взрыв — это танк разносил наши укрепленные огневые точки. Я дал пару очередей в сторону засеки и присел вниз — надо было поменять отстрелянный магазин. Дела на нашем участке сейчас обстояли совсем плохо. Так мы долго тут не продержимся.

И вдруг по рации раздался голос Коршунова:

— Ваше сиятельство, вы где?

— Рядом со штабом, в траншее на краю дороги.

— Понял. Через минуты три-четыре будут кристаллы. Ждите у штаба.

А вот это была очень хорошая новость. Просто замечательная новость. Я многозначительно переглянулся с Ярцевым и, пригнувшись, побежал к бункеру. Виктор Петрович остался в окопе. Сейчас каждый боец был важен, а уж Ярцев со своим огромным опытом и подавно.

Вскоре ко входу в штаб на полном ходу подлетел квадроцикл. Боец заглушил двигатель и протянул мне большую дорожную сумку.

В этот момент неподалеку раздался еще один взрыв. Чертов танк продолжал разбирать наши укрепленные огневые точки.

— Здесь все, что нашел, ваше сиятельство! — весело крикнул боец.

Я пригляделся повнимательнее к солдату. Оказалось, что передо мной стоял неунывающий Ленька Гаврилов. Все его лицо было перемазано землей и сажей. Видимо, Коршунов отправил его за кристаллами в самый разгар боя.

Глядя на широкую белозубую улыбку бойца, я понимал, почему Коршунов, несмотря на сумасбродный характер Гаврилова, держал его в команде. Это парень мог запросто поднять настроение и боевой дух своим соратникам даже в самой гуще тяжелого боя.

Ленька отдал мне сумку и, пригнувшись, рванул к дороге, чтобы плечом к плечу со своими братьями по оружию отражать накаты врага.

Я быстро расстегнул молнию и заглянул внутрь. Там лежало три кристалла. Скорее всего, они были не выше третьего уровня, возможно, даже только второго. Разбираться было некогда. Я схватил самый большой, уселся на землю, опершись спиной о стену бункера, и успокоил хаотично скачущие мысли. Сейчас мне требовалось полное сосредоточение на процессе.

Крепко обхватив кристалл ладонями, я закрыл глаза и, усилием воли разомкнув его силовой контур, встроил его в свою энергетическую систему. Мана обильно потекла в мой источник. Но мне некогда было ждать, когда он наполнится до нужного уровня и я постарался перенаправить ее поток сразу в матрицу аспектов на ячейку с големом.

В прошлой жизни у меня это получилось бы так же легко, как, скажем, завязать шнурки. Но сейчас дело шло со скрипом. Поток не поддавался. Он упрямо тек в мой источник. Энергетические каналы моего тела еще не были натренированы пропускать ману в обоих направлениях. На каждом конкретном участке в приоритете был только один маршрут: от источника к периферии.

Мне нужно было позарез решить эту проблему. Я вспомнил агрессивные техники тренировки каналов, которым в академии обучал тибетский монах. Одна из них могла сейчас сработать. Но процедура была весьма болезненной. С другой стороны, я уже столько за последние дни натерпелся, что сейчас это было для меня плевым делом.

Я сосредоточился и на время отключил поток маны из кристалла. В этот момент неожиданно раздался еще один взрыв. Похоже, что снаряд угодил в бункер или совсем рядом с ним. Меня порядочно тряхнуло и ударило спиной об стену. Концентрация тут же сбилась и пришлось все начинать по новой.

Сосредоточившись, я волевым усилием послал из источника в матрицу аспектов максимально возможную волну маны, смешав ее с энергией пустоты. Почти весь запас ринулся по моим неподготовленным каналам. Дикая боль растеклась из области солнечного сплетения по всему телу. Стараясь не обращать на нее внимания, я вновь подхватил поток маны из кристалла и успел-таки совместить его с той волной, что шла из источника. Энергия камня, увлекаемая общим течением, обильно изверглась и вместе с моей маной ударила в ячейку с сущностью голема.

Я едва не потерял сознание от этой опасной для жизни процедуры. Ведь если бы хотя бы один канал не выдержал и порвался, то я бы умер весьма мучительной смертью.

Приоткрыв налившиеся свинцом веки, я пошарил взглядом по сторонам и наконец-то увидел то, что искал. Передо мной стоял каменный голем. Он осознанно и преданно смотрел мне в глаза. Это разительно отличалось от поведения монстров, которые находились под воздействием заклинания подчинения.

Этот голем не просто ждал моих указаний. Он готов был их исполнить. Исполнить максимально эффективно. Он хотел заслужить мое одобрение. Он желал получить свободу, которую мог дать только я.

Я передал ему приказ. Голем должен как можно быстрее уничтожить танк и всю другую технику, спрятанную в лесу на переднем крае, а потом приступить к уничтожению живой силы противника. Поскольку на головорезах Владислава был другой камуфляж, а также яркие отличительные повязки, то ориентировка поступила к голему довольно четкая. Моих парней он точно не тронет.

Поняв, что от него хотят, голем сразу ринулся в атаку. Я приказал, как можно быстрее добежать до леса и, по возможности, давить при этом личный состав противника. Выглянув из-за бункера, я убедился, что каменный великан осторожно миновал наши позиции, не причинив никому из бойцов вреда.