– Ну, ладно... Молчи, сволочь! Но уж только молчи!..
– с яростью зашептал человек в крагах.
– Не вздумай предупреждать, если кто-нибудь к избе подойдет. Убью на месте. Понял?

– Понял, - все так же спокойно ответил Флегонтов.
– Извольте, ваша воля... Буду молчать. Сесть-то можно на лавочку?

– Садись... Только не к окну. Не к окну, сволочь!
– Человек в крагах что-то шепнул солдату по-английски. Тот взял Флегонтова за плечо и отвел к печке. Оба они уселись на лавке.

Когда на улице послышались шаги, все в избе притаились. Два солдата на цыпочках вышли в сени. Третий солдат, сидевший рядом с Флегонтовым, схватил его за руку. Скрипнула половица. Из сеней донесся крик, затем послышалась глухая борьба. В руках офицера вспыхнул электрический фонарик. Дверь распахнулась - и солдаты втолкнули в избу Андрея, а за ним Тихона. Человек в крагах сразу накинулся на них с вопросами: кто такие, как зовут, зачем сюда пришли?

Андрей понимал, что необходимо протянуть какие-нибудь четверть часа до прихода Валерия. Он молча посмотрел на Флегонтова. Тот сидел, вытянувшись, и тоже смотрел на Андрея, не произнося ни слова. Андрею показалось, что черные глаза этого высокого худого мужика странно сверкают. "Неужели выдал? Не может быть! Ведь мы с ним так точно обо всем условились! Все равно, я буду держаться, пока возможно..."

– Вас интересует, кто я такой?
– беспечным тоном сказал Андрей. Пожалуйста. Я петроградский студент, бежавший от большевиков. Вот мои документы! Видите, студенческий билет... (Человек в крагах посмотрел на фотографию на билете, потом поднял глаза на Андрея.) Вот советское удостоверение, - Андрей подал бумажку.

– Здесь написано, - сказал человек в крагах, - что вы направляетесь на "Марат". Это бумажка из Котласа?

– Да... Видите, печать порта. "Марат"- обслуживающее судно, - объяснил Андрей.
– Чтобы проехать, я решил временно поступить на службу к большевикам. Ведь пассажиров не берут. А из Чамовской я решил перейти фронт, да не знал, где... Леса не знал. Вот и решил с ним пойти, - Андрей кивнул на Тихона.

– Ты откуда? Местный?
– спросил старика человек в крагах.

– Онежский я, - смело ответил Тихон.

– Откуда же ты знаешь здешние места?

– Слава богу, поработали на Ваге. Меня и здесь знают. Назовите кому Нестерова... Давайте на очную ставку, не отказываюсь. В Усть-Важском были знакомые. Назвать, кто?

– Ладно, потом... Из какого же расчета ты повел его?

– А я без корысти! Для бога. Задумал парень бежать в Архангельск, и у меня было такое намерение. Вдвоем, от и ладно. Я бобыль. Мне с коммунистами не ребят крестить. Ушел. Ну их к бесу!

– Документы?

– А нет ничего.
– Тихон развел руками.
– Я у большевиков грузчиком работал. Без бумаг... Ничего мне не давали.

– Старые документы есть?

– Какие старые? Не было у нас такой моды. Выбирал пачпорт еще до революции, когда на заработок в Питер ходил. Да потерял. Вы, господин, не сомневайтесь, я правду говорю. В Усть-Важском можете старика Фролкина спросить, знает ли он Тихона Нестерова. Молодой-то меня не знает. А старик помнит... Говорю, хоть на очную ставку!

– Если врешь, старая скотина, плохо будет!
– угрожающе сказал человек в крагах.

– Истинная правда, как перед богом...
– ответил старик. |

Он говорил таким простым, искренним тоном, что трудно было ему не поверить.

– Где жительствовал?

– На Онеге... В Ческой... все правда, крест готов целовать.

– А ты знаешь их?
– обратился человек в крагах к Флегонтову, указывая на Андрея и Тихона.

– Первый раз вижу.

Флегонтов отвечал так же смело, как Тихон, глаза у него дерзко поблескивали.

Андрей подумал о том, что скоро сюда явится Валерий с бойцами. Свалки не миновать. Но страха не было. "Если нас уведут до того, как налетит Валек, значит прости-прощай, - думал Андрей.
– Увезут в Усть-Важское, потом сплавят в Архангельск. Посадят в тюрьму. А может, выкрутимся? Ничего компрометирующего нет. Хорошо, что оружия с собой не взяли... А листовки? вдруг вспомнил он и сразу почувствовал, как по спине пробежал озноб.
– Когда будут обыскивать, непременно найдут. Но я ничего не скажу. Пусть мучают, как хотят".

– Так, так...
– ухмыляясь, проговорил человек в крагах и взглянул на Тихона.
– Аи хитрый же ты, старый черт! Почему же вы оба зашли именно сюда, в эту избушку?

– Открыто идем, господин. Чего нам бояться, когда совесть чиста, ответил Нестеров.
– Заночевать хотели. Страннику везде дом, где крыша. От все... Не думали, не гадали, что из одной геенны огненной в другую попадем. Своя своих не познаша. Правду говорю, не в обиду. Побожиться могу.

– Свяжите им руки!
– приказал офицер.