Ладно. Это тоже звучит… м-м-м… не хорошо, но приемлемо. Главное, чтобы в итоге наследство было моим. Даже если Яков Саныч будет устраивать дебош в гостинице на постоянной основе, прибыль всё покроет.

— Чудесно, — сказал я. — Меня всё устраивает. По рукам?

— По рукам, — согласился Солнцев. — Но рукопожатию я всё же предпочитаю официальный договор. Завтра же его и составлю. И плюс ещё доверенность, согласно которой я могу действовать от имени Василия Викторовича Каннеллони, а также представлять его интересы в суде.

— Отлично…

Так… раз уж всё равно говорим, то надо проговорить максимум деталей. Ведь на самом деле меня волнует ещё один момент.

— Яков Саныч, хотел бы ещё кое-что спросить.

— Слушаю.

— То, что нужно спрятаться от Орловых на время суда, это я уже понял. Но ведь это нужно, чтобы защититься от всяких не совсем законных покушений. Но что, если эти сволочи подкопают под меня юридически? Предъявят что-нибудь или сфабрикуют? Тот ментёныш в плаще, помните? Он ведь уже начал под меня копать, так что помешает им объединиться, когда дело начнёт резонировать?

Солнцев опять улыбнулся.

— Василий, — сказал он. — Об этом, пожалуйста, не беспокойся. Отныне я для тебя как геморрой. Пока мы вместе, ты не сядешь…

Тем же вечером Яков Александрович откланялся и покинул наш пляж. Что ж… пока что всё складывалось очень удачно. Как минимум, мне не пришлось башлять баснословных сумм за юридическое сопровождение, — так, как я это представлял себе изначально.

Солнцев сразу же предупредил, что процесс будет не быстрым, и ему нужно подготовиться наверняка. Взял у меня телефонный номер и сказал, что будет держать в курсе каждого своего шага.

А дальше… дальше сон. Глубокий, крепкий и чуточку чрезмерный, — то есть десятичасовой. Теперь до ужина у Волконского осталось четыре дня. Два потребуются нам с парнями на подготовку, и два совершенно свободны. Целых два дня спокойной жизни! Э-э-эх!

Не могу сказать, что они прямо вот промелькнули.

Местами было очень даже интересно.

Несмотря на то, что Вася Каннеллони встал на паузу и проводил время в попытке нормализовать своё питание, режим и график тренировок, мир вокруг не остановился. Крутился, как мог. Жил своей жизнью.

Первый день начался с того, что в Москве и Московской области объявили чрезвычайное положение. Что-то нехорошее произошло в самой ближайшей к нам аномалии. Сперва наглухо пропала связь с теми, кто остался внутри, а потом наружу выскочила парочка монстров и целая куча перепуганных рабочих. Монстров, правда, довольно быстро изловили, — на место уже прибыла гвардия Его Императорского Величества и войска крупных семей. Никто пока что не пострадал, но новостники уже успели раздуть трагедию…

Событие освещалось в режиме онлайн. На глазах у всей Империи разворачивалась остросюжетная драма.

Да, случалось в этом мире и такое. «Прорыв» называется. Это когда крупное стадо иномирных тварей от голода, холода или просто в ходе миграции натыкается на рабочий посёлок. То есть монстры в таком случае не злое зло, которое специально стремится похавать людей, а просто идут мимо. Так бывает.

Не хочу умалять масштаб трагедии, но если бы прорыв случился где-нибудь в глухой Сибири или на Новой Земле, то это действительно стало бы крупной проблемой. А здесь, в самом центре Империи, всё происходящее воспринималось скорее как шоу. А вот кровавое оно или нет… Н-да…

Единственный вопрос, который интересовал всех, был связан с человеческими жертвами. Родственникам тех, кто застрял внутри, вообще не до смеха было. Но как в действительно хорошем шоу, всё в итоге закончилось хэппи-эндом и весть о том, что прорыв успешно предотвращён, появилась когда мы с Агафонычем садились ужинать.

Но это не самое интересное. Самое интересное случилось чуть-чуть погодя. Во всех новостных каналах разом появилось интервью с «героем дня».

— Нихера себе, — я аж чуть шашлыком не подавился.

— Знаешь его? — спросил сенсей.

— Знаю! Это же Франсуа Денисыч!

Бывший шеф «Короны» в стрессовой ситуации проявил себя на отличненько. На фургоне-рефрижераторе, в котором хранился провиант полевой кухни, Денисыч прорвался сквозь строй монстров и эвакуировал экспедицию из двадцати одарённых. К слову, одарённых из очень известных семей.

— Вам не было страшно? — спрашивала Франсуа Денисыча репортёрша.

— Нет, — отвечал тот. — В моём сердце нет места страху, ведь там живёт любовь.